30 июня в Велиже, как мы сообщали ранее, состоялось очередное судебное заседание по делу Романа Краснощекова, который, по версии следствия, совершил самоподрыв ради собственного пиара. Как нашей редакции сообщил адвокат велижского водолаза Елена Васильева, судебное заседание было в этот раз закрытым.
Smolnarod публикует развернутое интервью с адвокатом. Почему Роман опасается за жизнь своих детей и близких? Почему на самом деле заседание стало закрытым? Почему объявился какой-то питерский адвокат, а потом исчез при загадочных обстоятельствах? Почему родственницу Краснощекова преследовала машина без номеров? И мог ли Роман сам совершить самоподрыв?
Елена, почему заседание в этот раз было закрытым?
– По ходатайству стороны защиты судья вынес решение о проведении закрытого судебного заседания. Это сделано в целях безопасности участников данного процесса – в соответствии со статьей 241 УПК РФ. В частности, я говорю о безопасности моего подзащитного, а также членов его семьи. Для ваших читателей и всех неравнодушных людей, которые следят за делом Романа, хочу пояснить самое главное. Решение о необходимости проведения закрытого заседания принималось в связи с тем, что буквально в этот день, то есть 30 июня, Роман Краснощеков рассказал мне о настораживающем инциденте, который произошел еще 27 апреля.
А почему он так долго молчал?
– Потому что он побоялся рассказывать мне об этом по телефону. А, во-вторых, он решил меня не беспокоить лишний раз в связи с моей достаточно серьезной болезнью. Побоялся тревожить. То, что произошло 27 апреля, – это очень серьезно. Нет сил уже молчать об этом. Поэтому решение было принято о закрытом заседании – непосредственно перед самим заседанием. Проведение закрытого судебного процесса – это вынужденная необходимость. Теперь подробнее расскажу о вопиющем, на мой взгляд, инциденте.
27 апреля Роману на мобильный телефон позвонила неизвестная женщина. Она представилась адвокатом из Санкт-Петербурга. По её словам, она приехала в Смоленскую область к родственникам, в Рудню. Неизвестная женщина, представившаяся Ириной, заявила, что знает о болезни адвоката, а также о том, что суд в этой ситуации может не отложить судебное заседание в связи с болезнью защитника, а назначить Роману государственного защитника. Поэтому она и предложила моему подзащитному свои адвокатские услуги по защите Романа в суде. Далее она сообщила, что не может самостоятельно добраться до Велижа, где проходят все судебные заседания над Романом Краснощёковым, и попросила забрать её из Рудни.
Но у Романа же – подписка о невыезде…
– Именно! Мой подзащитный не может выезжать без разрешения суда за пределы города Велиж. Поэтому Роман попросил свою родственницу поехать за этой неизвестной женщиной, которая представилась адвокатом. Родственница приехала в Рудню, позвонила по мобильному телефону, с которого звонили Роману, сказала, что она – от Краснощёкова. И приехала за ней, чтобы отвезти в суд. Женщина ответила, что не знает никакого Романа, что она никому не звонила, ничего не просила… После этого родственница позвонила Роману, объяснила странную ситуацию и поехала обратно в Велиж. При выезде из Рудни, на «кольце», к машине родственницы Романа пристроился еще один автомобиль – отечественный ВАЗ тёмного цвета, без опознавательных номеров. После того, как машины проехали «круг» и выехали на трассу, это неизвестное авто стало преследовать родственницу Ромы. Данный автомобиль стал совершать опасные маневры, пытался спровоцировать ДТП.
По вашему мнению, что это было?
– Скорее всего, указанный инцидент прежде всего был направлен на Романа. Потому что люди, которые находились в ВАЗ, вели себя очень агрессивно по отношению к родственнице. Вероятно, они не знали, что Романа в машине нет. Считаю, что это могла быть провокация или какой-то «сигнал» для Краснощекова. В итоге родственница смогла оторваться от неизвестных лиц и благополучно добраться обратно – до Велижа. Повторюсь, Роман об этом мне ничего не сказал, хотя мы с ним довольно часто созванивались в период моей болезни. Возможно, он побоялся сообщить мне об этом, так как запуган. Не знает, что говорить, а что нет. Учитывая ещё тот факт, что ему предъявлено обвинение о ложном доносе, соединенным с искусственным созданием доказательств обвинения. Поэтому 30 июня я заявила устное ходатайство в суде о проведении закрытого судебного разбирательства. Это не заранее продуманная стратегия, а необходимость. Я посчитала, что для моего подзащитного самый оптимальный вариант сейчас – закрытый режим судебного разбирательства. Для меня, как защитника Романа, важно, исключить факты оказания давления, пресечь возможное манипулирование, а также ограничить доступ к информации о происходящем в судебном процессе.
На просторах Сети разразился скандал, что якобы вы – на стороне следствия. На вас сыплются довольно серьезные обвинения…
– Мною оказывается Роману помощь совершенно безвозмездно. Я не представляю интересы Следственного комитета и прокуратуры – абсолютно никак. Я не действую ни в чьих интересах, кроме моего подзащитного. Кроме того, я вступила в дело, уже когда оно было направлено из СК в прокуратуру – для утверждения обвинительного заключения. Ознакомиться с материалами дела я не смогла в тот период времени, поскольку это не предусмотрено законом (т.е. в тот период времени, когда уголовное дело находилось в прокуратуре). После того, как уголовное дело передали в суд для рассмотрения, был введён режим карантина – в связи с пандемией коронавирусной инфекции. Роман сам не мог получить материалы дела до тех пор, пока частично не были сняты ограничения в судах – в связи с коронавирусом. В настоящий момент я, конечно, внимательно изучила все материалы уголовного дела. В них есть определённые вещественные доказательства и материалы – в частности, видеозаписи следственных действий с участием Романа, с которыми невозможно было ознакомиться дистанционно, поскольку существует определенный порядок получения доступа к указанным материалам. Видеозаписи следственных действий, проведенных с участием моего подзащитного, которые находятся в материалах уголовного дела, подлежат вскрытию в присутствии всех участников процесса. Это делается для того, чтобы исключить многие факторы: упаковка должна быть целостной, не вскрытой; ее содержимое соответствовать тому, что в ней указано. Важно, чтобы все участники процесса видели, как происходит само вскрытие упаковки и что там находится. Эту возможность я смогла получить только во время судебного заседания. Повторюсь, что я не представляю ничьи интересы, кроме Романа. Никто на меня не оказывает в этом плане давление, не высказывает мнение о линии защиты в суде. Мне абсолютно всё равно, что думает СК, прокуратура о моём участии в этом процессе. Я совершенно безвозмездно оказываю Роману поддержку и юридическую помощь. Для меня важна справедливость. Никакие деньги от Романа я не получаю.
Какова ваша позиция в данном деле?
– Не хочу высказывать раньше времени свою личную позицию, а также сообщать какую совместную позицию мы будем занимать в суде. С учетом закрытого судебного разбирательства, участники процесса не вправе что-либо разглашать о происходящем в судебных заседаниях. Отношение к предъявленному обвинению в настоящее время мы не высказали. Своё отношение к инкриминируемым деяниям выскажу позднее. Я заинтересована разобраться, что случилось на самом деле в январе этого года. Не хочу сейчас говорить, считаю ли я Романа виновным либо невиновным. Это слишком преждевременная оценка. Потому что моя позиция, которая будет высказываться раньше времени, может серьезно навредить Роману. Личное мнение на данный момент хотела бы оставить при себе. Да, особый порядок рассмотрения уголовного дела прекращен судом, поэтому было назначено судебное заседание на 30 июня 2020 года в открытом судебном заседании в общем порядке. Поэтому возьмем тайм-аут. Могу предположить, что будет очень сложный и нервозный процесс.
А сами вы теперь не боитесь приезжать в Велиж после инцидента с якобы питерским адвокатом?
– Конечно, мне приходится задумываться о мерах безопасности в связи с возможным оказанием давления. Я не исключаю, что могут иметь место различные провокации и в дальнейшем. Но мне не хочется голословно заявлять об этом, тем самым нагнетая и так сложную обстановку по делу. Любые подобные действия будут пресекаться в соответствии с законом. Соответствующий опыт в этом имеется.
Позднее вы вообще планируете заявлять ходатайства о снятии закрытого режима судебных заседаний?
– Я не исключаю подобное развитие событий. Подчеркну, что мне не хотелось бы, чтобы важная информация о ходе судебного процесса преждевременно распространялась, поскольку не могу оценить на сколько это и в какой форме может отразиться на моем подзащитном. Считаю, что сейчас необходимо максимально сохранить конфиденциальность. Это и так сделать достаточно сложно.
У вас есть личное мнение по поводу признания Романом своей вины? Возможно, что он себя оговаривает?
– Я не хотела бы сейчас это комментировать.
А вы вообще присутствовали во время следственных действий, которые проводили над Романом?
– Нет. И это очень важный момент. Именно в ходе расследования уголовного дела Следственным комитетом Роман и признал свою вину. Роман в ходе ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ заявил о желании рассмотрения уголовного дела в особом порядке. Особый порядок рассмотрения уголовного дела в отношении Романа 29 мая судом был прекращен в связи с возражениями государственного обвинителя, который считает необходимым исследовать доказательства в общем порядке.
Ваша позиция может отличаться от позиции вашего подзащитного?
– Сейчас я это прокомментировать не могу. Но законом предусмотрены определенные случаи, когда позиция защитника может отличаться от позиции подзащитного.
Роман опасается за жизнь и здоровье своих детей и близких?
– Мое мнение, да. Исходя из известных мне фактов, я считаю, что на Романа и членов его семьи так либо иначе оказывается серьезное психологическое воздействие. Роман действительно опасается за безопасность членов семьи. Особенно с учетом произошедшего инцидента 27 апреля 2020 года, о котором я ранее рассказала вам.
Кому может быть выгодна вся эта ситуация, на ваш взгляд? Связано ли дело Романа с громким делом Влада Бахова?
– С моей стороны рано говорить об этом. Комментировать что-либо – в частности, другие уголовные дела и позицию адвокатов по этому делу я не в праве в соответствии с Федеральным законом об адвокатской деятельности и адвокатуре. Тем более, что достоверной информацией по данному уголовному делу я не обладаю. Источником информации являются лишь различные публикации в интернете и на официальном сайте Следственного комитета. В случае, если будет установлена взаимосвязь между делом Романа и Влада, все это должно подкрепляться конкретными фактами и доказательствами.
Я не хочу раньше времени освещать позицию стороны защиты, и какие действия мы будем предпринимать, так как считаю, что распространение данной информации может сейчас негативно отразиться на всём процессе в целом. Мне нужно спокойно выполнять свою работу, исключая все факты возможного противодействия. Сейчас я сконцентрирована на подготовке к следующим судебным заседаниям, которые должны состояться 23-го и 24 июля.
От себя добавим. Важный момент, который упустили различные блогеры, освещающие в Сети дело Романа Краснощекова. Судья огласил в судебном заседании объяснения, полученные адвокатом, из которых следует, что несовершеннолетнюю дочь Романа Краснощёкова провожали в школу еще с момента произошедшего взрыва как родственники, так и одноклассники, учитель. До настоящего времени девочку сопровождают в школу.
МАТЕРИАЛЫ по теме: Адвокат семьи: «До конца года дело Влада Бахова будет раскрыто»
Отписки, штампы, шаблоны: адвокат семьи Баховых рассказала об арсенале смоленских следователей
Адвокат семьи Влада Бахова об экспертизе останков: «Череп принадлежит человеку старше 70 лет»
Добавим, что вся официальная (!) информация по данному уголовному делу предоставляется только адвокатами, представляющими интересы потерпевшей стороны, то есть родителей Влада Бахова. Кроме того, достоверную информацию можно узнать на подтвержденном Ютюб-канале семьи Влада, а также в группе «ВКонтакте» «Поиски Влада Бахова».
ВАЖНО: Новые допросы, вбросы, опознание останков. Почему в деле Влада Бахова до сих пор рано ставить точку
