Новое заключение судебно-медицинского эксперта вызвало у вдовы немало вопросов
Отказ в возбуждении уголовного дела по факту гибели 58-летнего смолянина от «фантомного разрыва печени» в Красном кресте признали незаконным, следователи возобновят проверку резонансной истории. Тем временем Елена*, вдова погибшего, наконец получила результаты дополнительной судебно-медицинской экспертизы, но выводы специалистов оказались столь же сомнительными, что и ранее. Женщина по-прежнему отказывается верить, что исследование прошло корректно, и у нее есть на то основания.
Разрыв печени неизвестного происхождения
Напомним, сотрудник Департамента Смоленской области по социальному развитию Михаил* получил серьезную травму на рабочем месте 13 мая 2022 года. Ему, столяру с протезом бедренного сустава, поручили вместе с коллегой перенести громоздкую трибуну с четвертого этажа на первый. В процессе Михаил* ощутил нестерпимую боль в ноге, и его госпитализировали с диагнозом «закрытый перипротезный перелом левой бедренной кости со смещением. Осложнение: жировая эмболия».
Впоследствии к и без того страшным недугам добавились полиорганная недостаточность и язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки. Мужчину оперировали вновь и вновь, но его состояние усугублялось еще и сепсисом, пролежнями, анемией, шоком, а также пневмонией. Кроме того, ситуацию ухудшали внутренние кровотечения, которые по неизвестным причинам открывались у пациента несколько раз.
Состояние Михаила* оценивалось как «критическое с отрицательной динамикой». Однако надежда на лучшее всё же теплилась, мужчина даже пришел в сознание после медикаментозной комы. При этом пациент оставался прикованным к постели, в том числе из-за проведенного медиками остеосинтеза таза и левого бедра стержневым аппаратом, который не позволял совершать какие-либо движения.
После двухмесячного лечения, 10 июля, мужчины не стало, причину его смерти вдове не огласили. Каково же было удивление женщины, когда она получила справку с предварительным заключением, согласно которой Михаил* скончался из-за «тупой травмы живота, разрыва печени с кровотечением в брюшную полость». Примечательно, что за все время госпитализации медики ни словом не обмолвились о проблемах с этим органом. Но и в итоговом экспертном заключении в исполнении кандидата медицинских наук была отражена аналогичная версия.
Кроме того, судмедэксперт заявил, что травматический разрыв печени мог образоваться при падении мужчины с высоты собственного роста или небольшой высоты, либо в результате удара областью живота о твердый тупой предмет. При этом время получения фатальной травмы было обозначено как «более двух недель от момента смерти».
Автоматически возникает четыре вопроса:
- Каким образом Михаил* мог получить столь тяжелое повреждение внутреннего органа, будучи два месяца прикованным к больничной койке?
- Кто и когда нанес пациенту смертельную травму?
- Почему во время лечения это не выявили врачи?
- Была ли травма «разрыв печени» на самом деле?
Ответы на все эти вопросы не установлены по сей день, однако следователь принял процессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела и вынес соответствующее постановление. Объем отказного материала при наличии трупа с травмой печени и переломом бедра, полученном на производстве, составил 11 (!) листов.
«Мой супруг поступил в больницу 13 мая 2022 года и лечился там почти два месяца, большую часть времени находился в реанимации в бессознательном состоянии. В медицинской документации ни слова не указано о наличии разрыва печени. – рассказывает Елена*. – Напротив, согласно данным меддокументации, изложенным в заключении судебно-медицинской экспертизы, указано, что по результатам СКТ органов брюшной полости от 17 мая 2022 установлено «Печень расположена обычно, в размерах не увеличена, контуры четкие. Внутреннее строение однородной структуры и плотности». Также ничего не указано о получении им каких-либо травм в процессе лечения. То есть, судя по выводам эксперта, либо медицинскими работниками ОГБУЗ «КБСМП» были допущены нарушения при диагностике заболевания и лечении моего мужа, и его лечили не от того заболевания, от которого он скончался, либо травму живота он получил находясь в больнице, а сам факт получения данной травмы, повлекшей смерть, был укрыт медицинскими работниками».
Противоречия плодятся
Независимый судебно-медицинский эксперт и юрист Юрий Кириленков разобрал три тома медицинской карты погибшего и экспертное заключение и выявил множество нестыковок, а местами откровенных ошибок.
Например, наш собеседник пояснил следующее: научно доказано, что разрывы печени подобной локализации образуются при ударах предметами с ограниченной поверхностью контакта (например, кулак или стопа) и с большой силой, либо с меньшей силой, но при многократных ударах. То есть падение на живот с высоты человеческого роста к такой травме привести никак не могло. К тому же на теле Михаила* следов подобной травмы официально установлено не было. А гистолог при микроскопическом исследовании кусочка якобы травмированной печени не увидел ни разрыва, ни кровоизлияния.
В результате Юрий Кириленков выразил сомнение в наличии столь серьезной травмы, которую к тому же в течение нескольких недель не смогли установить десятки медицинских работников КБСМП.
Несмотря на всё это, результаты новой – дополнительной – экспертизы оказались аналогичными:
«Причиной смерти *** явилась тупая травма живота, сопровождавшаяся разрывом правой доли печени, осложненная кровоизлиянием в брюшную полость (2000 мл жидкой крови и свертков) и развитием малокровия внутренних органов».
При этом, согласно выписке из протокола заседания экспертного состава по проведению медико-социальной экспертизы, причина смерти Михаила* от разрыва правой доли печени и кровоизлияния в брюшную полость «не связана с перенесенной производственной травмой».
Формалин и формализм
Из результатов экспертных изысканий следует два возможных вывода. Либо на лежачего больного всё же кто-то напал в больнице, и этого никто из медработников не заметил. Либо что-то не так с самой экспертизой. Елена* склоняется ко второму варианту, и вот почему.
- Исследование проводилось без учета сведений из медкарты погибшего, тогда как изучение медицинской документации является необходимым для ответов на поставленные перед экспертом вопросы.
- Об исследовании гистологических образцов трупа в заключении дополнительной экспертизы нет ни слова, хотя именно гистологическое исследование определяло цели и задачи дополнительной экспертизы, так как ранее судмедэксперт заявил, что некоторые вопросы «не входят в его компетенцию и должны разрешаться с участием гистолога».
- Время выполнения экспертизы составило всего 4 часа 20 минут. Этого хватило лишь для банального переписывания предыдущего заключения без дополнительного исследования каких-либо материалов и формального ответа на поставленные вопросы. Как итог – результаты исследования внесли еще больше неясностей в и без того запутанное дело.
Комментарий независимого судебно-медицинского эксперта, юриста Юрия Кириленкова
«Что мы видим из второй экспертизы? Ничего нового. Смоленский эксперт стоит на своем – Михаил* скончался от травмы, которую врачи Красного креста не смогли установить в течение двух месяцев. Как следствие — Михаил* не получил соответствующее лечение и скончался от кровотечения из места разрыва печени. Я убежден, что и дополнительная экспертиза была проведена неполно, а выводы о причине смерти и о давности причинения повреждений необъективны, что было отражено в жалобе Елены* в прокуратуру.
Добавлю, что современная наука и оснащение Смоленского бюро судмедэкспертизы позволяют установить достаточно четкий период времени возможного причинения травмы печени и бедра, о чем эксперт обязан знать. Согласитесь, вывод от том, что травма печени образовалась более 2-х недель, а перелом бедра – более 4-х недель назад к моменту смерти человека, находившемуся в стационаре именно по поводу перелома, звучит некорректно. Из этих ненаучных выводов следует, что все повреждения у Михаила* могли образоваться и 1 год, и 10 лет назад.
Из причин данных противоречий могу выделить низкий уровень организационно-методической работы в Бюро и отсутствие полноценного внутреннего контроля качества».
Продолжение следует?
Вопреки результатам противоречивой, но всё же официальной экспертизы, следователь по делу Михаила* не спешил отменять постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и проводить дополнительную проверку. Кроме того, по словам Елены*, правоохранитель многое и вовсе упустил:
«До настоящего времени имеющиеся противоречия между медицинской документацией и заключениями эксперта следователем не устранены. Более того, следователем в ходе доследственной проверки не выполнены проверочные мероприятия по выяснению обстоятельств произошедшего.
Не выяснены и не проанализированы обстоятельства получения моим мужем телесных повреждений в виде тупой травмы живота, сопровождавшейся разрывом печени.
Так, в ходе проверки не опрошены лица, находившиеся 13.05.2022 вместе с мужем на рабочем месте, лица, сопровождавшие его в травматологический пункт, а также свидетели и очевидцы происшествия, по обстоятельствам получения *** телесных повреждений и его госпитализации.
Не опрошены врачи, оказывавшие медицинскую помощь *** как до его госпитализации, так и в медицинском учреждении, по вопросам диагностики и лечения.
Не дана правовая оценка возможным действиям (бездействию) медицинских работников КБСМП, связанным с несвоевременным и некачественным диагностированием и лечением патологии печени, развившейся вследствие ее травматического повреждения и повлекшей наступление смерти».
Все это вдова погибшего изложила в жалобах в прокуратуру Смоленской области и в региональный СУ СК. В результате постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено как незаконное, так как «проверка проведена не в полном объеме». Материалы направили в Ленинский МСО «для проведения дополнительной проверки, устранения выявленных нарушений, а также принятия законного и обоснованного решения».
Как при этом рассчитывать на объективность, непонятно. Ведь следствие должно и будет исходить из результатов экспертизы – даже сомнительного качества.
