В Смоленской области продолжается ликвидация учебных заведений. Под маркой оптимизации к 1 сентября 2014 года на Смоленщине будет закрыта еще 41 школа. Некоторые учебные заведения решили закрыть не дожидаясь осени. Учащиеся Борщевской коррекционной школы-интерната в конце декабря готовились отпраздновать новый год, но праздник неожиданно отменили. В планы ребят вмешался губернатор Алексей Островский, который своим указом постановил срочно расформировать учебное заведение. Интернат закрыли 25 декабря, и о том, что здесь были дети, сейчас напоминают лишь рисунки ребят на школьном стенде.
Умирающая смоленская деревня Борщёвка находится в 35 километрах от поселка Починок. Раньше в деревне было два учебных заведения – обычная 8-летняя школа и специальная общеобразовательная школа-интернат VIII вида для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья. В «лихие 90-е» обычная восьмилетка закрылась, и в деревне осталась только коррекционная школа-интернат.
Интернат в прошлом году отметил 70-летний юбилей. Открыт он был в военном 1943 году для детей-сирот. В 1961 году его реорганизовали во вспомогательную школу. А в 1973 году здесь был построен замечательный школьный комплекс, включающий в себя учебный корпус, общежитие, столовую, прачечную, складские помещения, опытно-производственный участок, а также водонапорную башню и котельную, которые, кстати, ныне оснащены современным дорогостоящим автоматическим оборудованием. Также на территории школы-интерната располагается пожарная часть с машиной, что сегодня вообще является большой редкостью в сельской местности. Впрочем, и сам этот отличный детский комплекс ныне тоже является редкостью.
В разные годы здесь учились и жили до 160 детей, а штат состоял из 70 сотрудников. В последнее время тут обучалось 60 детей, а заботилось об их учебе и проживании 58 человек – преподаватели, воспитатели и обсуживающий персонал.
Говоря современным педагогическим языком, здесь жили и обучались дети с ограниченными возможностями здоровья, то есть с какими-либо умственными заболеваниями.
В школе-интернате жизнь била ключом: дети учились, делали поделки и рисовали, проводили конкурсы, смеялись и радовались – видно, что они были здесь счастливы.
Тем не менее, тучи над Борщевской школой-интернатом стали сгущаться несколько лет назад. В высоких кабинетах стали поговаривать о необходимости реорганизации интерната. Правда, чиновники от образования и сами точно не знали, чего хотят от грядущих преобразований. Рассматривались самые разные варианты, но единого мнения так выработано и не было. Как писал о такой ситуации давным-давно М.Е. Салтыков-Щедрин: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать».
Так как конституция и севрюжина у наших чинуш уже были, то они, естественно, решили, что лучше все-таки ободрать школу-интернат.
И вот, 25 декабря, когда все уже готовились к зимним праздникам, губернатор Алексей Островский сделал детям и работникам интерната новогодний подарочек – подписал Распоряжение № 1904 о ликвидации Борщевской школы-интерната.
Сотрудники и родители детей, естественно, возмутились таким решением. Во-первых, ликвидация школы произошла в середине учебного года, и чиновники детей срочно стали распихивать по ближайшим интернатам, а во-вторых, 58 человек лишились работы.
К тому же о дальнейшей судьбе всего Борщевского комплекса никто ничего не знает – у чиновников еще нет окончательного решения этого вопроса. Хотя все прекрасно понимают, что если здания никому не передадут, то от этого детского комплекса уже через месяц ничего не останется.
К сожалению, с детьми и их родителями нам поговорить не удалось. Зато мы узнали все, что об этом думают преподаватели и работники Борщевской школы-интерната.
Татьяна Вадимована ПАНТЮХОВА, преподаватель-логопед:
– У меня высшая квалификационная категория, отработала в этой школе-интернате 38 лет. Как педагог я возмущена тем, что ликвидация нашего учебного заведения произошла в середине учебного года!
У меня обучалось 6 учеников, которым не дали доучиться полгода. Их разбросали по разным школам: одна девочка попала в Прудки, трое детей – в Рославльскую школу для глухонемых, и два моих ученика – в Якимовическую школу. Они мне уже звонили не один раз, и плачут в трубку, просятся обратно к нам в школу.
Недавно позвонил мальчик, который попал в Рославльскую школу для глухонемых. Он рассказал, что ничего на уроках не понимает. Там же нет лицензии на обучение детей VIII-го вида. Ведь у нас была совершенно другая программа, адаптированная для этих несчастных детей. А в школе для глухонемых своя специфика и своя программа. Это все равно, как если бы обычных школьников перевести в школу с углубленным изучением математики. Они же ничего там понимать не будут. Представляете, какой это стресс для детей?
Приезжала мама девочки из третьего класса. Девчушку на новом месте стали обижать. Она звонит каждый день и плачет.
Зачем надо было срывать детей в срочном порядке посреди учебного года и отправлять в другие школы? Кто это придумал? Зачем так издеваться над и так больными детьми? Разве это по-человечески?
Как вообще можно было развалить такую школу? Ведь нам врут в глаза и говорят, что мы плохо работали, что у нас не было необходимой базы и оборудования. Но ведь это все неправда!
В Рославльской школе, куда перевели наших детей, учеников было меньше, чем у нас – 40, а у нас было 60 и плюс еще дети, с которыми наши учителя занимались на дому. Получается, что для того, чтобы поддержать ту школу – развалили нашу. Тоже самое и в Прудках.
Если мы были такие необеспеченные, то почему у нас уже полтора месяца вывозят наше имущество и оборудование? Значит, есть, что вывозить.
У нас в столовой был отличный пищеблок и холодильники – их уже вывезли, новые доски ученические, новые столы ученические, кровати, диваны и тумбочки. Все это и еще продукты питания вывозят теперь в те школы, куда отправили наших детей. Тогда зачем вранье, что у нас не было ничего?
Да, у нас, может быть, маловато было компьютеров и не было интерактивных досок. Но разве это наша вина? Кто должен обеспечивать школы этой дорогостоящей техникой? Государство, то есть Департамент образования.
По поводу нашей, якобы плохой работы. У нас работали «Отличники просвещения» – учителя высшей категории. Разве нам бы присвоили такую квалификацию, если бы мы не были профессионалами? И нам за результаты своей работы не стыдно. Наоборот, нам есть, чем гордиться – мы добивались хороших результатов – некоторые наши дети поступали даже в училища. Многие из них получали грамоты и дипломы, занимали призовые места в различных конкурсах.
И теперь вместо благодарности наш коллектив разгоняют и лишают работы! И взамен нам даже ничего не предлагается! По распоряжению губернатора нас всех просто выбрасывают на улицу!
Вера Тимофеевна СИДОРЕНКОВА, преподаватель математики:
– Я очень люблю детей, а наших в особенности. Поэтому я тоже здесь отработала 38 лет. А теперь нашу школу закрывают. Знаете, очень обидно – нам даже формального «спасибо» чиновники не сказали.
Я уже на пенсии, но у нас в коллективе были и молодые сотрудники, которым теперь просто жить не на что. Нам чиновники говорят, что, мол, мы о себе заботимся. Хочется спросить таких демагогов: а что учителя должны святым духом питаться? Чиновники нам говорят, что это оптимизация системы образования. Но, если в одном месте взять и в другое место перебросить, то это не оптимизация – это «тришкин кафтан».
Также странно слышать, когда нам говорят про нехватку денег в бюджете на детей и преподавателей, а при этом по телевизору нам показывают и рассказывают, какие деньги были истрачены на набережную Днепра, что на юбилейных объектах своровано было больше 12 млн. рублей.
И ведь самое удивительное, что решения о том, что будет здесь, до сих пор нет. Начальство еще не решило, как использовать эту собственность! Вроде бы собираются сделать реабилитационный центр для несовершеннолетних наркоманов. Но ведь это только собираются. И вообще неизвестно сделают ли…
Тогда зачем так спешно детей выселяли? Какая была в этом необходимость? Ведь через месяц здесь руины будут – все растащат и распилят.
Зинаида Дмитриевна ГОЛЬЯК, преподаватель русского языка:
– В Борщевской 8-летней школе работала еще моя бабушка, которая тоже была учительницей. Поэтому и я пришла в Борщевку на работу в 1959 году, когда тут был еще обычный детский дом. Потом нам построили все эти великолепные корпуса. И очень обидно теперь за коллектив, который столько сил отдал детям, столько сил вложил в развитие школы. Мы, учителя, этим больным детям не только знания давали, мы ведь души в них свои вкладывали.
А дети-то наши очень непростые. Они зачастую к нам попадают из неблагополучных семей. Некоторые из них впервые у нас увидели постельное белье. Много среди них инвалидов. Есть среди них дети с диффузным поражением головного мозга. Поэтому в нашей школе особая упрощенная программа, в которой нет физики, химии, иностранных языков. И нашей задачей была в основном социализация таких детей, чтобы они могли нормально адаптироваться в обществе. У нас они получали простейшие трудовые навыки, которые позволяли им даже зарабатывать небольшие средства на жизнь – девочки шитьем, а мальчики столярным делом. Скамейки в столовой и беседки во дворе школы сделаны руками наших детей.
Знаете, я никак не могу понять вот чего: этот детский дом для сирот был открыт в 1943 году, когда шла война. То есть тогда у государства на детей были деньги. А сейчас нет войны, а школу закрывают. Думаю, что у нашего государства не денег нет, а совести!
Надежда Ивановна ПЕНТРИКОВА, посудомойка:
– Приезжаю на работу сюда из деревни Крапивинской. Работу, к сожалению, я уже нигде не найду. Мне 50 лет и моя возрастная категория уже считается предпенсионной, поэтому мы никому не нужны. А здесь я хоть и получала минималку – 4700 руб., что, конечно, немного, но зато регулярно. А другой работы здесь нигде нет.
Елена Юрьевна КАЛИНИНА, повар:
– У меня высшее образование – я технолог общественного питания. Езжу из Стодолища, которое в 12 километрах. Другую работу я нигде не найду, так как рабочих мест тут нет нигде, к тому же мне уже 50 лет. Жаль, конечно, терять такое хорошее место работы. Но мне и детей жалко – они-то совершенно не виноваты в том, что наш губернатор занимается оптимизацией системы образования.
Дмитрий ТИХОНОВ
Фото автора и Григория КАЛАЧЬЯНА
[xnggallery id=48]
