В Демидовском районе недалеко от деревни Орлово – сложенные штабелями деревья. Местные говорят, что рубят лес тут нередко. Масштабы явно не промышленные, но заезды с бензопилами и выезды с древесиной бывают нередко.
Несколько штабелей: осина, берёза и великолепная ель и сосна – кубометры древесины аккуратно лежат вдоль лесной дороги. Это явно не ветровал – спилы на торцах деревьев выглядят свежими. Чужие здесь не ходят – места глуховаты и диковаты, а тракторная колея ведёт прямиком в лес. Из информации на лесном визирном столбе узнаём, что рубить здесь можно было в 2019 году. На дворе – осень 2021-го. Колея сворачивает мимо визира. В самом лесу вообще не понять, какая была вырубка: санитарная, сплошная или выборочная. На дороге валяются порубочные остатки – так называют ветки и мусор, который остаётся после вырубки. По праивлам их должны убирать, чтобы не засорять лес. Однако ни о какой уборке остатков речи не идёт: лес изрядно замусорен.
Из публичной кадастровой карты неясно, являются ли эти земли Гослесфондом или сельскими лесами. По предварительной информации, местная власть никому разрешения на вырубку в этом бору не давала. На карте охотничьих угодий места обозначены как общедоступные, находятся в ведении профильного департамента. Рядышком, юго-восточнее начинается государственный заказник «Смоленский».
Практика показывает, что отследить лихих лесорубов не так-то и просто: если арендаторы трудятся, в большинстве своём, легально и несуетливо, то залётные бригады действуют быстро и нагло, забираясь в труднодоступные крепи. Есть основания предположить, что срубленная древесина тут не задержится: часть пойдёт на дрова, часть, возможно, станет неплохим стройматериалом. Определить её легальность после того, как дерево попадёт на лесопилку, станет невозможно. А экипажей ДПС, могущих проверить документы во время вывоза древесины, здесь почти не бывает. Лесное законодательство становится всё строже и строже. Но мелким группам лесорубов никакой ЕГАИС, похоже, не помеха.
