подписаться
Чуть больше года назад Кирилл Беспалько был обычным курсантом смоленской военной академии ПВО. Молодой человек мечтал служить отечеству, но в середине февраля 2021-го его жизнь разделилась на до и после. Прививка от коронавируса, которая для военнослужащих носила “настоятельно рекомендательный характер”, спровоцировала развитие страшного и редкого заболевания — синдрома Гийена-Барре, и некогда здоровый парень оказался парализован в считанные дни.
Ранее SmolNarod рассказывал историю Кирилла со слов его матери. Теперь же о том, что молодой человек пережил и как продвигается его реабилитация, мы поговорили с ним самим.
По словам Кирилла, он почувствовал недомогание вскоре после вакцинации. Сначала симптомы походили на ОРВИ, но после у курсанта стали неметь стопы, тогда он обратился в медсанчасть. Состояние парня ухудшалось день ото дня, и его перевели в смоленский военный госпиталь. Вскоре онемение стало подниматься все выше и выше, парализуя молодого человека. Со временем он перестал ходить, отказали тазовые органы.
— У меня было такое состояние, что я уже практически ничего не понимал: температура под 40, мне поставили катетер, и я то ли спал, то ли отключался — плохо помню. Пять дней я там лежал, и женщина-невролог, которая еще в санчасть приезжала, предварительный диагноз поставила правильно, но из-за того, что в госпитале ничего не делали, не обратили внимание на написанное, меня довели до очень плохого состояния. В госпитале особо ничего не делали и упустили основное время. Если бы помощь оказали своевременно, таких последствий не было бы, — поделился Кирилл.
Ухудшавшееся состояние парня взволновало его родителей, и они приехали из Брянской области в Смоленск. В госпитале они обнаружили обездвиженного сына в полубреду, который — внимание — лежал в общей палате. Кое-как передвигаться ему помогали товарищи, но и их усилия быстро потеряли всякий смысл. В реанимацию Кирилла никто даже не собирался переводить, а Оксане Беспалько, матери курсанта, в госпитале заявили, что у него “просто растяжение мышц”.
— Ранее у меня не было никаких травм и заболеваний, они даже не знали, что со мной происходило и в каком состоянии я был. В госпитале ко мне ни один врач не подошёл, они начали что-то делать только после того, как приехали родители. Только тогда врач пришёл ко мне первый раз. Я думаю, он просто сказал, что первое пришло в голову. Как он может сказать, что со мной, если он первый раз ко мне пришёл?
Мать Кирилла призывала руководство госпиталя вызвать реанимобиль или вертолет, чтобы перевезти парня в Москву. Она готова была платить любые деньги, лишь бы сына начали лечить, но его лишь перевели в реанимацию. Только тогда медики заметили, что пациент угасает на глазах, и на следующий день курсанта повезли в Подольск. Там он пробыл всего ничего — врачи быстро поняли, что происходит с Кириллом на самом деле, и его экстренно направили в Москву, в военный госпиталь имени Вишневского. Лишь там парень начал получать настоящее лечение.
— В Москве я сначала дней 15-20 лежал в реанимации, потом перевели в обычную палату. Когда я пришел в себя, увидел худую седую женщину — мама очень плохо перенесла произошедшее. У меня поначалу не работали ни руки, ни ноги, но потом, еще в реанимации, дней через 10 начали работать руки. Плохо очень, но начали. Я их разрабатывал, и в течение нескольких месяцев они вернулись. Ходить я начал только месяцев через 5-6. Но это сложно было ходьбой назвать — передвигался кое-как на ходунках, мог только метров 5 пройти, и все — больше не мог. Цистостома [вариант катетера для мочевого пузыря — прим.ред.] у меня стояла месяцев 8-9. Тазовые органы по-прежнему не работали. Все это время со мной в военном госпитале была мама. Только под конец, когда я начал более-менее с тростью сам ходить, мама уехала.
Суммарно в столичном госпитале Кирилл пролежал примерно 4 месяца. Затем его перевели в реабилитационный центр — филиал госпиталя имени Вишневского, тоже в Москве. Там он находился еще около 10 месяцев. И, несмотря на столь длительное лечение, а также прохождение нескольких курсов реабилитаций, парень не восстановился по сей день.
К слову о реабилитациях. Для Кирилла это необходимые, но очень дорогостоящие процедуры, неподъемные для семьи Беспалько. Казалось бы, с лечением и восстановлением курсанту должны были помочь военные, но не тут-то было. Начнем, пожалуй, с красноречивой суммы страховки: за увольнение со службы молодому человеку выплатили 74 211 рублей, на этом к настоящему моменту в общем-то и все. Вот так оценили утраченное здоровье парня и тотальный крах всех его планов на жизнь.
Тем временем Кириллу положена выплата в десятки раз выше полученной суммы — от одного миллиона рублей, ведь он стал инвалидом II группы. Но никакой компенсации он так и не получил. Молодой человек обращался за помощью в Министерство обороны, даже президенту пробовал писать — все впустую.
— Я звонил в страховую, ведь при увольнении с группой обозначены другие, гораздо большие суммы, но там сказали, что в к ним никакие документы никто не подавал. Обращался в Минобороны, оттуда отправили к командующему войсками ПВО Леонову. Позвонил — мне пообещали все узнать и перезвонить. В итоге две недели молчания, мы позвонили сами, но там сказали: “У нас нет никаких полномочий, чтобы вам посодействовать”. И все. Посоветовали обратиться в военкомат — там то же самое, “нет полномочий”. И так постоянно: все говорят, что мне положена выплата, но никто за это не отвечает. [SmolNarod отправил редакционный запрос на эту тему в пресс-службу Западного военного округа, с ответом обязательно ознакомим наших читателей — прим.ред.] Все эти деньги мне действительно нужны, но не ради самих денег, а для восстановления, они пойдут на реабилитацию — мне ничего не надо, только бы здоровье вернуть.
В отчаянии Кирилл обратился в Смоленский гарнизонный военный суд, процесс уже начался, но проходит в закрытом формате. Родителей теперь уже бывшего курсанта не хотят привлекать ни как свидетелей, ни как третьих лиц, хотя весь ужас происходил у них на глазах. Все ходатайства попросту отклоняются.
Первое заседание по делу о компенсации морального вреда в отношении ведомственных лечебных учреждений прошло 19 мая без Кирилла. Он уведомлял суд, что не в силах приехать, потому что находится на реабилитации и без сопровождающих элементарно не сможет добраться, внимание на это никто не обратил.
— Надежды на справедливое решение суда нет. У ответчиков не истребованы доказательства, имеющие прямое отношение к предмету и основанию иска — медицинская документация. Судом не приобщено к материалам дела решение Заднепровского районного суда города Смоленска по административному делу, которым установлен факт грубого нарушения лицензионных требований. Вступившим в законную силу решением определены обстоятельства, касающиеся некачественного оказания мне медицинской помощи и причинения вреда здоровью. Разбирательства будут проходить в закрытых судебных заседаниях, что исключает возможность присутствия моих представителей посредством видеоконференцсвязи. Таким образом, я уже лишен доступа к правосудию и поставлен судом в неравное положение с ответчиком, — поделился Кирилл в видеообращении к президенту, руководителю СКР и уполномоченному по правам человека.
Последние месяцы молодой человек провел в подмосковном реабилитационном центре “Три сестры”. Благодаря сбору средств он смог продлить срок пребывания там до 24 июня. Результат заметен уже сейчас.
— Прогресс есть, и это главное. За короткие промежутки времени я большие успехи делаю: научился прыгать, даже немного на скакалке получается, научился выпады делать, приседать полностью тяжело, но уже могу, с бегом что-то получается. Но многое зависит от того, сколько я буду на реабилитации. Большое спасибо людям, которые не прошли мимо, помогли. Прогнозы в таких случаях медики не дают — длиться такие реабилитации могут очень долго, все индивидуально. Нужно продолжать и надеяться, — не скрывая гордости, рассказал Кирилл.
Сутки пребывания в реабилитационном центре стоят 19 500 рублей. Сколько еще курсов потребуется парню для максимально возможного восстановления, пока никто сказать не может. Но точно известно другое — останавливаться ни в коем случае нельзя.
Помочь Кириллу может каждый. Реквизиты его карты Сбер: 2202 2021 0443 7508 — Кирилл Михайлович Б. Также она привязана к номеру телефона +7 (906) 505-14-93.
