Жители улиц Козлова, Коненкова и Парижской Коммуны не раз вздрагивали от ужаса и негодования, когда по вечерам или ночам в скверике с мемориальным знаком, посвященном одной из военных трагедий, молодые люди устраивали шумные посиделки. Из стоявших рядом автомобилей раздавалась громкая музыка, под которую плясали и пели нетрезвые девушки и парни, здесь на лавочках они курили и пили пиво, матерясь и разбрасывая окурки. Однажды кто-то очень развеселившийся бросил в каменную стелу недопитую бутылку… Разлетелись осколки. На землю, пенясь, потекло пиво… На землю, где 70 лет назад приняли смерть тысячи наших сограждан.
…Вечером 20 октября 1941 года в Смоленск вошла огромная, растянувшаяся на километры колонна военнопленных, их было много тысяч. Усталые, изможденные голодом, непогодой и долгим путем от самого Можайска люди спотыкались и падали в грязь, подняться не успевали, — их еле прикрытые изодранной одеждой тела пробивала пулеметная очередь немецких автоматов. Шел дождь, дул холодный, пронизывающий до костей ветер. К тому моменту, когда колонна стала подниматься по Большой Советской улице, город погрузился во тьму. «Шнель, шнель!» — все чаще кричали германцы, сыпля на чьи-то спины и лица удары прикладами и палками. В рядах пленных возникла паника: бежать! сейчас или никогда! И люди бросились врассыпную, ища спасения в развалинах домов. Охранники открыли по ним огонь, расстреливали почти в упор. Казалось, этому неистовству, этой массовой кровавой бойне не будет конца.
До самого рассвета раздавались стрельба, крики и стоны раненых. Когда же наступило затишье, и спрятавшиеся в подвалах сгоревших зданий люди вышли из своих убежищ, они оцепенели от ужаса: улицы Большая Советская, Парижской Коммуны, Козлова, были усеяны телами мертвых и живых. Наутро не успокоившиеся фашисты согнали оставшихся в живых пленных во двор дома Красной Армии, где под пулями полегло еще около 1500 человек. (Из воспоминаний А.Е. Мильцмана, старшего политрука 685 корпусного полка).
Эксгумация и судебно-медицинская экспертиза, исследовавшая трупы, показали, что в ту ночь было убито более пяти тысяч человек. Сейчас их тела покоятся в братской могиле во дворе учебного корпуса Сельскохозяйственного института. 25 сентября 1974 года недалеко от братской могилы на улице Козлова по проекту архитекторов С.В. Шестопала и С.М. Чикнаварьяна был установлен мемориал памяти жертв фашистского террора. «За Родину павшим – вечная память!» — кричит надпись на нем. Одна сторона железобетонной стелы упирается в черный гранитный камень с траурным венком, другая – в стволы срубленных деревьев, символы погубленных жизней.
А в 2009 году рядом с мемориалом, на улице Парижской Коммуны (дом 22) появился ночной клуб «Адреналин», ныне он называется «Манхэттен».
Рассказывает Михаил Михайлович Андреев: «Мы не можем нормально заснуть все время! От громкой музыки, раздающейся с клуба, с 21 часа вечера до 9 часов утра дребезжит весь дом, притом, что он находится через овраг от дискотеки. Грохот, беспрерывное буханье динамиков акустических систем проникают даже через закрытые окна!»
«Это настоящая пытка, — сетует пенсионерка Фаина Алексеевна. — Мы пытались договориться с администрацией клуба, просили, чтобы музыка была потише. Но все бесполезно. Они говорят: «Как работали, так и будем работать». На улицу боязно выйти, от нетрезвой молодежи, возвращающейся с дискотеки, и засиживающейся на лавочках у мемориала и у нас во дворах, можно ожидать, чего угодно. Они матерятся, дерутся, хохочут, оставляют после себя плевки, окурки, разбитые бутылки. Мы вызываем полицию, чтобы приструнить подрастающее поколение, но все тщетно. Их разгонят, а через час приходят другие».
«Да, — вступает в разговор Галина Петровна, — пьяные молодые люди устраивают продолжение своего банкета под нашими окнами, а когда мы делаем замечание и ругаемся, они бьют нам окна, разрисовывают стены и гадят под дверьми!»
А вот что сказал Константин Владимирович: «Ночной клуб мешает всем — и больным старикам с нарушенным сном, и малым детям, и тем, кто работает и не может выспаться, а утром встает весь разбитый, и тем, кто учится и тоже не может потом собраться, взять себя в руки после бессонной ночи! Так нельзя, надо что-то делать с этим клубом, но только никого, кроме нас, эта проблема не заботит, и помогать нам не хотят!»
Бесконечные жалобы местных жителей в различные инстанции (не буду перечислять, их слишком много, включая администрацию Смоленской области), шесть лет не возымели должного действа.
Продолжает Михаил Михайлович: «Еще когда «Манхеттен» был «Адреналином», за нарушение тишины и спокойствия его директор несколько раз привлекался к административной ответственности в виде штрафов. И полиция проводила с ним профилактические беседы, но толку-то! Мы просили специалистов Роспотребнадзора провести замеры уровня шума, но нам было отказано из-за каких-то «методических указаний», даже не знаю, что это такое. С большим трудом мы добились, чтобы они все же приехали, однако о своем предстоящем визите они оповестили руководство клуба. В вечер проверки музыка звучала не так громко, что неудивительно, а потом нам пришел ответ из Роспотребнадзора за подписью его начальника В.Е. Крутилина: «Центр гигиены и эпидемиологии провел инструментальные измерения уровня звука ночного клуба, и, согласно заключению экспертов, уровни звукового давления … не превышают предельно допустимые уровни, а уровни инфразвука соответствуют действующим государственным санитарным нормам и гигиеническим нормативам». Все, дескать, в порядке!»
В августе 2009 года проверку по «Адреналину» (будущему «Манхеттену») проводила прокуратура Ленинского района города Смоленска, она выявила в здании клуба нарушения противопожарных требований, но оснований для принятия мер прокурорского реагирования не увидела.
Также выяснилось, что в 2000 году постановлением главы администрации города земельный участок на улице Парижской Коммуны, где располагается клуб, был отдан в аренду для строительства жилого дома, вместо которого там возвели «здание административно-бытового (общественного) назначения. И эксплуатироваться оно начало без оформления разрешения на ввод. Управление архитектуры и градостроительства посчитало данный жилой дом самовольно реконструированным под офисный. Другими словами, разрешения на открытие дискотеки арендаторам не давали! За нарушение закона прокуратура обязала администрацию заведения выплатить штраф.
Странно то, что в 2010 году управление архитектуры вдруг заявило, что здание клуба расположено вовсе не в жилой зоне, а в общественно-деловой! «Вот ведь как! Мы десятилетиями живем в частном секторе, а оказывается, это не частный сектор, а зона деловой активности! — смеются сквозь слезы жители улицы Парижской Коммуны. — Да, порядка у нас как не было, так и нет. Власти и правоохранительные органы бездействуют, что на руку владельцам клуба, которым плевать на нас! Куда бы мы ни жаловались, все словно об стенку горох! А еще обидно, что пьяная молодежь, буянящая по ночам и утрам у нас во дворах и у мемориала, не понимает, что совершает кощунство, бередит память и покой погибших здесь воинов».
Анна ЗАЙЦЕВА
