Со времени смерти Жанны Фриске прошло девять лет, особенно тяжело переживали потерю звезды ее родители — отец Владимир Борисович и мать Ольга Владимировна.
Основной опорой для родителей певицы в это непростое время стала их младшая дочь Наталья. Женщина рассказала, что переживала нелегкие моменты вместе со своей семьей.
«Вы не представляете, как тяжело было поддерживать родителей все эти девять лет. После того как ушла Жанна, папа просто сломался. Мама сначала крепко держалась.
Через три года она впервые дала слабину и стала плакать. Потому что три года она не могла позволить себе этого. Но папа сильно потрясен. И, в общем, они просто сдались,» — поделилась Наталья в разговоре с Дмитрием Борисовым в программе «Эксклюзив» на Первом канале.
С момента ухода сестры Наталья успела развестись, найти новую любовь и стать мамой. Ей приходилось балансировать между заботой о родителях и своей собственной семьей.
«Мне нужно было находить время между своей жизнью, чтобы поддерживать их как-то. Вроде, получилось хоть немного,» — поделилась Фриске.
Владимир Борисович, отец Жанны и Натальи, до сих пор не может простить себя за то, что допустил отношения дочери с Дмитрием Шепелевым.
«Я с собой в раздоре, очень в раздоре. Если бы мы не доверили этому человеку, может быть, она бы еще прожила хотя бы полгода,» — отметила Фриске.
Мужчина считает, что сам должен был принять контроль над лечением дочери. «Мне просто обидно, что я не взял все в свои руки. И, возможно, я буду корить себя до конца,» — добавил отец звезды.
Сестра Фриске рассказала о том, как семья пережила уход Жанны: «Отец полностью сломался, мама через три года позволила себе проявить слабость.»
Владимир Борисович до сих пор считает, что телеведущий использовал его дочь исключительно в личных интересах и ради заработка.
«Какая может быть любовь, если человек называет ее плохими словами, говорит: «Ты никому не нужна, ты как мешок с жиром. Какая любовь может быть, если она больна?
Я, к сожалению, не знал, а затем узнал, что он толкнул ее на кровать и сказал: «Кому ты нужна?» Какая любовь в этом?» — недоумевает Фриске.
