В конце 80-х Борис Гребенщиков сочинил песню про «поколение дворников и сторожей».
Песня была посвящена той части творческой интеллигенции, которая сознательно предпочитала трудиться на низкооплачиваемой работе, ни от кого не зависеть, но в оставшееся время заниматься свободным творчеством. Во времена СССР это было крайне актуально.
Поэтому в Советском Союзе среди дворников и сторожей было много поэтов, писателей, художников и музыкантов. Ведь дворникам и сторожам партийные органы идеологией «по мозгам не ездили» – у них не было политинформаций и они не участвовали в социалистическом соревновании, и трудовая дисциплина была не как на заводе.
Но вот настали другие времена. Естественно, дворников меньше не стало – они всегда нужны. Портал «Православие и Мир» заинтересовался вопросом: кто же нынче и по каким причинам работает дворниками? Журналисты портала поговорили с современными представителями этой профессии в разных российских городах, в том числе и в Смоленске.
«Если ты провинился, зарплату урежут в виде наказания»
Уборщик территорий, стаж работы 2 года, Смоленск:
– Когда закончил школу, сразу вступил в партию КПРФ и поступил в университет на специалиста по социальной работе. После школы, знаете, такая эйфория бывает: ты все можешь, все у твоих ног, весь мир вокруг тебя крутится. Так оно и было. Я даже баллотировался в депутаты областной думы, пока студентом был. А дальше… Стало не хватать денег, все на учебу уходило.
Съездил в Беларусь, так получилось, что там у меня родилась дочка, стало не до диплома. Надо было ребенку делать первую операцию, на это нужны были деньги. Она — инвалид по зрению, как и я. Жена с дочкой живут в Беларуси, так получилось. В Беларуси законы жестче, но социалка лучше. В России лучше с работой, здесь заработать не может только ленивый. Там я, как инвалид, мог бы купить квартиру на льготных условиях, но меня там никто дворником не взял бы работать, я бы просто не прошел по индивидуальной программе реабилитации. А здесь у меня нет льгот, зато я могу заработать на квартиру.
В общем, пришел я в центр занятости населения, мне говорят: «Есть вакансия жилищного дворника. Идешь?» – другие варианты даже рассматривать не стал. Утром следующего дня уже работал. Малооплачиваемой работы много, главное – желание.
Жилищные дворники, как правило, работают со старым фондом, построенным еще в советское время и прикрепленным к городу. Это убыточные 2-3-этажные дома, сами по себе требующие ремонта. А есть дворники, убирающие частные территории с управлением в ТСЖ, как я работаю сейчас. Это новый фонд, новые дома. У жилищников зарплата значительно ниже: 12 тысяч минус налог при графике шесть дней в неделю по 7 часов. Оклад восемь тысяч, остальное – премия. Это официальные данные, их можно посмотреть на сайте «Работа в Смоленске».
Туда идет, в основном, работать народ, который заставила жизнь. Либо маргиналы, либо инвалиды, как я, нам деваться некуда, либо старики. Люди, которых больше никуда не возьмут, но работать надо. Если ты провинился, у тебя зарплату урежут в виде наказания.
Каждый день ты будешь выходить на работу, зная, что малейший шаг вправо, шаг влево – ты лишишься премии, четырех тысяч.
Пока я работал в «Жилищнике» за 10 тысяч, все равно искал, где можно получше заработать. Проработал с июля по начало января. В январе мне позвонили из ТСЖ, как раз зима, зимой дворников часто ищут, и предложили работать за 18 тысяч. И 19 января я вышел на первый рабочий день в ТСЖ.
Сейчас получаю 18470 чистыми, работаю так же, шесть дней в неделю, но у меня меньше территория. Жилищником я убирал на ставку 7 домов, причем они были раскиданы по району в радиусе семи километров от первого дома до последнего. А сейчас у меня два дома, стоящие рядом, в одном дворе. Территория гораздо меньше. Подсобка, в которой я могу переодеваться и отдыхать, благоустроена. Зарплата выше. И народ там работает другой: отношение частника к дворнику гораздо уважительнее. К нам обращаются на вы: «Николай Петрович, здравствуйте, как ваше здоровье?» Инструмент дают лучше: метлы, бензотриммер, ледоруб, штыковая и совковая лопаты. Дворник сталкивается с разными ситуациями. У меня две арки в доме, там иногда люди могут сходить в туалет. Мы это все убираем. Опять же, собаки могут сходить в туалет не в том месте.
Участок сейчас у меня близко от дома, я иду на работу пешком. Сначала беру в подвале мешок и делаю обход участка, вытаскиваю бутылку из кустов, собираю из-под балконов пачки сигарет. Под восьмым и пятым стояками бычки всегда лежат ковром. Если бабушки пололи клумбы, знаю, где лежит трава. Они же пропалывают как? Под балконом у себя пропололи, траву сложили в кучу рядом, в мусорницу не убирают: знают, что это я должен ее убрать.
После уборки уже делаю основное: подметаю. Сначала все сметаю на дорогу, потом к бордюру, а потом уже собираю в тачку и вывожу. Летом, в принципе, никакой работы больше нет. Дальше можешь спокойно сидеть в своем подвале, в телефоне видео смотреть или слушать аудиокниги. Могу в аптеку сходить или в магазин.
Начальник говорит так: «Основной ваш контролер – жильцы. Если жалоб нет, все хорошо». А жильцы есть разные. Вот в «Жилищнике» я работал в центре города, убирал дома, где живут учителя, преподаватели университетов, медики – что называется, интеллигенция. Они, как правило, живут в старом жилом фонде, «хрущевках». Сами понимаете, у обычного учителя нет денег купить квартиру в новостройке. Но это люди очень развитые, начитанные. В этих домах можно услышать скрипку, фортепиано. От них, как правило, жалобы вообще не поступали. Ты приходишь, тебе говорят: «Здравствуйте, как ваши дела?»
Здесь же дом частный, новостройка, здесь живут люди богатые. А кто у нас сейчас в стране богатый? Малый бизнес, предприниматели. Их почему-то зовут элитой, а дома эти почему-то зовут элитными. Хотя я считаю, что элита – как раз там, где я раньше работал. От этих людей бывают жалобы, и сразу агрессивные. Дом большой, в нем девять подъездов. Пока я убираю, допустим, около пятого, ко мне может подойти какая-нибудь бабушка с собачкой: «Убери около третьего быстро! Чтобы я пришла, никакого мусора там не было, мы вам платим!»
Как сейчас модно, могут начать с балкона снимать дворника на телефон. Потом мне говорят: «А что ты метешь одной рукой?»
Я отвечаю: «А что, есть колледж дворников? Если вы знаете, как надо мести, идите подметите. Будем меняться рабочими местами». Им нужно, чтобы я мел, как в фильмах: взял метлу в две руки и сначала кучу намел, потом волшебным образом переложил на совок.
К работе привыкаешь. Лет пять назад я бы взялся за другую работу с легкостью. А сейчас мне уже 33 года, я уже думаю, а справлюсь ли с ней? Скорее всего, справлюсь. Но здесь я уже четко знаю: встал утром, взял метлу – все, денег заработаю. И здесь у меня свободы больше. В бюджетной сфере я все равно не буду больше 18 тысяч зарабатывать.
Обычные люди воспринимают дворника как помощника. Мамочки могут спросить, не видел ли я шапку. Бабушка попросит помочь сумку тяжелую донести до подъезда. А молодежь нас, дворников, вообще не замечает, нас для них нет: наденут капюшон, наушники и мимо идут. Они думают, что не будут дворниками. А дворники все равно будут, и через сто лет, и через двести.
