Есть в Смоленске очень странное место. Рядом с ним находится самый оживленный перекресток в городе – машины, трамваи, троллейбусы и автобусы снуют туда-сюда, светофоры мигают разноцветными огоньками, многочисленные пешеходы суетятся на переходах, горожане бегают по супермаркетам, расположенным в больших современных девятиэтажках. Тут продают элитную мебель, тут – какие-то импортные стройматериалы, а здесь – агентство недвижимости. В общем, вполне современный уголок современного российского города областного масштаба. Но…
… Стоит только пересечь оживленную транспортную артерию – улицу Шевченко, пройти всего 20-30 метров вдоль и повернуть направо, как – трах-ба-бах, и оказываешься в каком-то совершенно другом времени и пространстве – в переулке Буденного и примыкающем к нему отрезке улицы Шевченко.
Это самый настоящий параллельный мир. Здесь время остановилось где-то в начале 50-х. Попадаешь сюда и сразу понимаешь – недавно была война. Кто с кем воевал пока не ясно, но то, что боевые действия прошли совсем недавно – это точно. К тому же и место это какого-то совершенно неопределенного вида: поселок – не поселок, деревня – не деревня, но не город.
…Мрачные деревянные двухэтажные щитовые бараки, временно построенные на скорую руку в 1947-1949 годах. Раньше все они, видимо, были покрашены, но краска на стенах давно уже облезла, поэтому какого цвета эти бараки точно сказать невозможно: серо-грязно-коричневые и серо-грязно-зеленые.
В некоторых местах стены залатаны толем, какими-то картонками, кусками фанеры и неровными обрезками дерматина. Они закрывают от ветра, холода и посторонних глаз щели между давно уже сгнившими фасадными досками. Во многих окнах выбиты стекла, некоторые забиты досками крест-накрест. Печные трубы торчат из-под старого, местами поколотого шифера, кое-где на крышах шифера вообще нет, и зияют черные дыры. Ощущение такое, что недавно был налет вражеской авиации.
Неподалеку стоят покосившиеся, как Пизанская башня, под тяжестью прожитых лет, дровяные сараи такого же совершенно неопределенного грязного цвета и вида. Такие сараи с дровами, наверное, были еще в древней Руси при Рюриковичах.
За сараями находится мусорная яма и деревянный весь перекошенный туалет «типа сортир» на два очка. Нужник не работает – он без дверей, весь в дырах и забит нечистотами по самые дырки. Помойка и сортир источают жуткое зловоние на несколько метров…
А напротив помойки картина иная: большой современный 9-этажный дом свысока смотрит на всю эту деревенщину сразу всеми своими новыми и нарядными застекленными лоджиями.
Замыкается этот послевоенный (или прифронтовой) дворик огромной воронкой-котлованом, то ли от взрыва мощного фугаса, то ли от деятельности наших строителей. Воронка почти до краев заполнена водой. Здесь было бы можно разводить рыбу промышленным способом, если бы не мусор и бытовые отходы.
Внутри бараков, в тех частях, которые почему-то гордо называются подъездами, вспоминается пьеса Максима Горького «На дне». Ибо все здесь сильно напоминает ту ночлежку, которую гениально описал пролетарский писатель. Правда, справедливости ради надо сказать, что горьковская ночлежка была все-таки кирпичной, а значит более приспособленной для жилья. А здесь везде чувствуется устойчивый запах гниющего дерева…
Кто же обитает в этих жутких трущобах? Может быть, бывшие уголовники-рецидивисты, которые таким тяжелым бытом искупают свои прошлые преступления? А может быть, тут обосновались бомжи и другие асоциальные личности, организовавшие в этих бараках наркопритоны или тоталитарные секты? Отнюдь…
Анну Константиновну я увидел, когда она шла за дровами в сарай. Разговорились. Выяснил, что ей 65 лет. Раньше работала на заводе радиодеталей, потом в трамвайном парке контролером, теперь на пенсии, но чтобы как-то свести концы с концами подрабатывает уборщицей в школе.
– Живу в этом бараке 45 лет, – сетует пенсионерка. – Двоих детей тут вырастила, а сейчас вот внук у младшей дочки родился. Тут многие жильцы уже внуков нянчат. А ведь власти говорили, что это временное барачное строение, рассчитанное на 10 лет. Еще в 70-е обещали, что будут нас расселять, а бараки сносить.
Соседка наша, тут вообще с 51 года жила, куда она только не обращалась. И все время отписки от чиновников приходили: износ вашего дома 62 процента. Смешно даже. Во-первых, не дом, а барак. Во-вторых, тут недавно выступал какой-то строительный начальник и говорил, что износ некоторых «хрущевок» в городе составляет 74 процента. А наш деревянный, щитовой барак, построенный после войны, имеет износ всего 62. Как такое может быть?
Хотя при советской власти нам не разрешали проводить сюда ни газ, ни канализацию под предлогом того, что бараки находятся в аварийном состоянии и износ их составляет 86 процентов!
Вы не представляете, как тут трудно жить, особенно зимой. Здесь отопление печное и все удобства на улице. Туалет наш забит давно, его никто не чистит. Поэтому, извините за подробности, мы по большой и малой нужде ходим в ведра, а потом выливаем в яму.
Воду носим из колонки, а она зимой все время замерзает. В комнате холодно, хотя и протапливаю печку постоянно. Стены тепло уже не держат. Да и какие это стены? Это же времянки были, а их делали так: с одной стороны тоненькая доска, а с другой стороны через спичечный коробок такая же, между ними шлак засыпался. Рассчитаны такие стены всего на 10 лет, а стоят они уже больше 60! Шлак давно просел и осыпался, теперь наши стенки пальцем проткнуть можно. Поэтому на первом этаже в комнатах зимой даже лед на полу.
И вот мы, наконец-то, дождались – после нового года барак наш расселять начали. Нам обещают квартиру дать в апреле. Правда и тут чиновники умудрились нам праздник подпортить: я с мужем-пьяницей уже давным-давно в разводе, а квартиру нам дают вместе с ним. И говорят, что, мол, это ваши проблемы, как вы будете с ним жить.
Но у нас еще ничего по метражу – нам как малоимущим кое-какая дополнительная жилплощадь полагается. А вообще переселяют из ветхого жилья на условиях предоставления равноценной площади. Но в этих бараках-то коммуналки были – сами комнатки маленькие 15-20 кв. метров и везде общий коридор и общая кухня. И получается бред какой-то – квартир такой площади сейчас вообще не делают. Насколько я знаю, сегодня минимальная общая площадь однокомнатной квартиры 29 кв. метров. И чиновники людям говорят, что нужно доплачивать за вот эти «лишние» метры. Но здесь же живут в основном пенсионеры и малообеспеченные. Вот теперь народ снова мучается: ищут, где достать деньги. Вроде бы власть благое дело делает, но, как всегда, в бочку меда добавляется ложка чего-то несъедобного.
Дмитрий ТИХОНОВ
