Наблюдая за смоленскими чиновниками, всякий раз удивляешься их безответственности и равнодушию к людским проблемам.
Наши чиновники ведут себя как какие-то древнегреческие боги с Олимпа, которые никогда не становились инвалидами и никогда не болели неизлечимыми болезнями, потому что они были бессмертны. Ибо только ощущением собственного бессмертия можно объяснить возникновение у чиновников чудовищного равнодушия и бессовестного отношения к нам, к простым смертным, а также к тяжелобольным людям.
Наша редакция неоднократно рассказывала о том, как из-за непрофессиональных (и, возможно, коррупционных) действий чиновников областного департамента по здравоохранению и смоленского ФОМСа был нанесен серьезный вред онкологической службе региона. В результате онкологическая служба на Смоленщине финансируется многократно хуже, чем в других российских областях, а территориальный фонд ОМС всячески экономит на препаратах для онкобольных и на специальном медицинском оборудовании. Всё это, естественно, негативно сказывается на качестве лечения заболевших раком смолян.
Между тем в нашем регионе насчитывается более 22 тысяч пациентов с онкологическими заболеваниями. И это вполне конкретные человеческие страдания, трагедии и судьбы. Вот об одном из таких онкобольных и пойдет дальше речь.
К нам в редакцию обратился тяжелобольной житель Смоленска Владимир Павлович Кирильчук. Несколько лет назад у него был обнаружен «клеточный рак кожи с поражением костей лицевого скелета» на правой половине головы. Вот что нам рассказал Владимир Павлович:
– Я являюсь онкобольным, инвалидом второй группы с 2002 года. У меня рак правой стороны головы. Не могу даже голову повернуть – боль сумасшедшая. Но я уже полгода не получаю жизненно необходимые лекарства, и из-за этого мое состояние здоровья ухудшается.
В феврале 2016 года в Москве в Российском федеральном онкологическом научном центре им. Н. Н. Блохина мне провели лечение. Там же мне дали выписку с назначениями для лечения по месту жительства, в которой значился лекарственный препарат «Эриведж». Это очень дорогое лекарство – каждая упаковка стоит 250-260 тысяч рублей, и её хватает только на 28 дней. На полный годовой курс нужно таких 4-6 упаковок.
В марте 2016 года я обратился в смоленский онкодиспансер с рецептом, и мне сразу же выдали две упаковки этого препарата. Там хорошие специалисты. Потом я обратился за лекарством в ноябре, чтобы продолжить лечение, но мне сказали, что надо немного подождать. Я обращался каждый месяц, но лекарства мне не выдавали. Их не было.
[see_also page_id=»108328″]В январе уже 2017 года я снова пришел на приём, у меня обнаружили сильный рост опухоли. Но тогда сказали, что надо привезти новую справку из Федерального онкоцентра имени Блохина для подтверждения диагноза и назначения лекарственных препаратов.
24 января я отдал новую справку в смоленский онкодиспансер о том, что мне необходим препарат «Эриведж». Мне снова объяснили, что необходимо немного подождать. Врач при мне созвонилась с департаментом здравоохранения, объяснив, что есть больной, который нуждается в лекарственном препарате «Эриведж», и что она перешлет документы. То есть была сделана заявка в департамент на это лекарство.
В начале марта я ничего не получил и снова пошел в онкодиспансер, где объяснил, что из-за отсутствия лекарства моё состояние здоровья резко ухудшается. Мне опять сказали подождать.
Я стал ждать. Звонил каждый месяц в диспансер, те при мне связывались с департаментом, где отвечали, что моё лекарство все еще в закупках, а потом – в поставках. Затем, наконец, сказали, что 15 мая препарат будет. Я, естественно, обрадовался. Дождался 15 мая, позвонил, а мне говорят, что ничем помочь не могут – препарата нет.
После этого я неоднократно обращался в департамент с жалобами. Там на мои вопросы дают один и тот же ответ, что, мол, меня обеспечат препаратом и что он будет закуплен. Но дальше этих обещаний дело не шло. Видя бездействие департамента здравоохранения, я был вынужден обратиться в Министерство здравоохранения на горячую линию. И в начале июня пришел письменный ответ из смоленского Росздравнадзора, в котором говорилось то же самое: что я буду обеспечен необходимым препаратом. И всё.
Вот уже конец июня, а я до сих пор не получил лекарство, и поэтому я не могу начать лечение. Эти обещания чиновников продолжаются полгода, а мое здоровье ухудшается с каждым днем, мне становится все хуже и хуже. У меня складывается впечатление, что смоленский областной департамент здравоохранения ждёт, когда я умру, чтобы сэкономить средства на мне и таких, как я.
У меня безвыходное положение. Понимаете, врачи говорят, что при курсовом лечении этим препаратом нельзя делать большие перерывы в приеме лекарства. Иначе пропадает лечебный эффект, ухудшается здоровье, опухоль продолжает расти, и в результате бессмысленно тратятся бюджетные деньги.
Президент России на прямой линии неоднократно обращал внимание, что обеспечение больных лекарственными препаратами является первоочередной задачей в здравоохранении и что он даст поручение проверить регионы, где пациенты по нескольку месяцев не обеспечены лекарством. Неужели нужно вмешательство В. В. Путина, чтобы мне дали лекарство и чтобы впредь не допускать халатного и бездушного обращения с тяжелобольными людьми?
Подготовил Дмитрий ТИХОНОВ
