В Смоленске продолжает развиваться серьезный скандал, связанный с тем, что в октябре полностью прекращает свою работу молочный комбинат «Смоленский» (бывший Смоленский молочный комбинат «Роса»), который ныне входит в состав международной группы компаний «Danone-Юнимилк».
О причинах закрытия некогда крупного смоленского молочного предприятия российской общественности рассказала PR-менеджер международного холдинга Danone Олеся Леонтьева:
– Убыточность производства почти всех видов продукции на «МК Смоленский» вследствие роста цен на сырое молоко более чем на 30%, недостаточность сырьевой базы в регионе делает для нас неперспективным его дальнейшее развитие. В настоящее время, МК «Смоленский» производит несколько видов глазированных сырков «Простоквашино».
Мы попросили прокомментировать эту ситуацию бывшего директора Смоленского молочного комбината «Роса» Семёна ИОФФЕ, который более 20 лет руководил этим предприятием до его вхождения в холдинг «Danone-Юнимилк».
– Группа компаний «Danone-Юнимилк» озвучила две причины закрытия смоленского молокозавода: якобы из-за высоких цен на сырое молоко, и из-за недостаточной сырьевой базы. Что вы думаете об этом?
– Это все оправдания собственной бизнес-политики. Закупочная цена на сырое молоко в Смоленской области самая низкая в ЦФО. И с сырьевой базой у нас все нормально: 30% всего молока, которое производится в Смоленской области, отправляется на предприятия переработки в Московскую и Брянскую области.
С крестьянами всегда можно договориться, если им оказывать помощь. Мы же давали авансы, давали беспроцентные кредиты, дарили даже некоторым оборудование. Мы по-человечески работали с поставщиками, поэтому треть всего молока Смоленщины поступало к нам. А Danone ничего этого не делал, вот какие-то поставщики от него и отвернулись.
Поэтому, на мой взгляд, тут дело совсем в другом. В 2005 году «Юнимилк» купил наш завод, как и другие такие же предприятия, чтобы потом все это выгодно перепродать. То есть они с самого начала не собирались заниматься развитием производства.
А теперь смотрите, что происходит дальше: в Твери завод закрыли, в Рязани ― закрыли, в Костроме ― закрыли, в Перми ― закрыли, в Новосибирске и в Тольятти ― закрыли. Теперь вот пришла очередь Смоленска.
И дело тут дело вовсе не в закупочных ценах на молоко и не в слабой сырьевой базе ― это отговорки. Danone западная коммерческая компания, которой не нужна такая огромная география. У них радиус доставки 500-600 километров. Это бизнес, в котором они все просчитывают.
– Представители Danone утверждают, что просто закрывают убыточное предприятие, которое выпускает только творожные сырки. Какова была ситуация на смоленском молочном комбинате до вхождения в группу компаний «Danone-Юнимилк»? Ваше предприятие было убыточным?
– Смоленский молочный комбинат «Роса» до вхождения в холдинг в 2005 году был одним из лучших в нашей стране по многим показателям. В этом легко убедиться, если поднять специализированную экономическую прессу тех лет. Например, в серьезном деловом журнале «Русский Фокус» в 2002 году давался обзор молочной промышленности России. В обзоре говорилось, что среди российских молочных предприятий наибольший показатель рентабельности ― у «Росы» из Смоленской области, что у нашего комбината максимальная рентабельность собственного капитала, а также максимальная производительность труда в отрасли и очень низкая дебиторская задолженность.
Мы ежесуточно выпускали 120-130 тонн самой разнообразной молочной продукции. До вхождения в холдинг, Смоленский молочный комбинат «Роса» производил: питьевое молоко, кефир, бифидок, ряженку, живые йогурты, пудинги, творог, сыр домашний, сметану, сливки, сливочное масло, пахту, глазированные сырки и крем-сыры. Это были по-настоящему качественные продукты, пользующиеся огромным спросом не только на Смоленщине, но и далеко за ее пределами. Продукция наша шла и в Москву, и в Брянск, и в Санкт-Петербург, и в Норильск, и даже в Минск. Наши сырки глазурованные пользовались громадной популярностью, потому что были натуральными. А сегодня их есть страшно.
Мы делали настоящие живые йогурты, которые хранились 14 дней. Наш завод делал знаменитое масло «Вологодское», которое вообще теперь исчезло. Комбинат «Роса» выпускал 25% всего домашнего сыра страны! Вдумайтесь ― четверть всего российского домашнего сыра производилось в Смоленске! Где это все теперь?
Продукция нашего завода многократно была отмечена на международных и российских вставках и конкурсах, награждена почётными дипломами и призами. Завод входил в двадцатку крупнейших налогоплательщиков региона.
– Тогда вообще какая-то странная ситуация. Было отличное прибыльное предприятие, которое вдруг стало убыточным. Что случилось? В чем реальная причина закрытия, на ваш взгляд?
– Как известно, Danone купил «Юнимилк» с потрохами. А у «Юнимилка» было уже 30 предприятий по всей России. Думаю, что после этого слияния руководство холдинга начало разбираться ― что надо, а что не надо. Видимо поэтому они стали закрывать «лишние» заводы, то есть оптимизировать и уменьшать свои издержки.
Сегодня холдинг имеет крупнейшие производства во Владимире, завод в Чехове ― в 3 раза больше нашего, и хорошее большое предприятие в Липецке.
Затем холдинг купил белорусский молочный завод в Шклове. Это рядом со Смоленщиной. В Беларуси молоко и рабочая сила дешевле, чем у нас. Поэтому, с точки зрения бизнеса, смоленский завод оказался им не нужен. Более того, демонтированное оборудование с нашего комбината отправили именно в Шклов.
Смоленский завод стал убыточным в основном из-за менеджмента группы компаний «Danone-Юнимилк». Это их управленцы сделали предприятие нерентабельным. Они многократно сократили ассортимент, выпускаемой продукции. Неумело внедрили модную систему аутсорсинга, которая в их исполнении привела не к экономии, а к лишним затратам. Они совершенно не работали с поставщиками. Шло постоянное сокращение производства и коллектива. Даже музей завода ликвидировали. Это было целенаправленное и планомерное уничтожение предприятия.
И в результате ― завод, который был одним из лучших в отрасли, закрылся. То есть суть в том, что интересы международной молочной компании вошли в явное противоречие с интересами региона.
Поймите, Danone ― западная компания, и для них это просто бизнес ― ничего личного. Они заинтересованы, как любая другая иностранная компания, в процветании только своего бизнеса. Интересы того или иного российского региона, а также интересы российской молочной промышленности их не волнуют. Я об этом говорил нашим властям еще 10 лет назад, но меня не захотели слушать.
– Кстати, а почему 10 лет назад Вы решили все-таки войти в «Юнимилк», если прекрасно понимали, чем это все закончится для вашего предприятия?
– Это был вынужденный шаг. Тогда с помощью подставных лиц и фирм стали активно скупать наши акции. Фактически начался рейдерский захват завода.
У нас же было по-настоящему народное предприятие ― акции были у всех сотрудников и даже у пенсионеров. Каждый год людям выплачивались дивиденды. У нас было отличное современно импортное оборудование, которое позволяло выпускать продукцию высочайшего качества. На заводе зарплата была выше, чем средняя в Смоленской области и соответствовала средней по России. У нас люди хотели работать.
И вдруг, в 2004 году, появилась какая-то неизвестная фирма «Эрконти», которая стала методично обзванивать наших акционеров, предлагая купить у них акции «Росы» по 5 тыс. руб. за акцию. Я объяснял людям, что наша цена гораздо выше. Завод боролся за каждую акцию. Мы сами выкупали, а потом распределили среди работающих сотрудников.
Но через неделю «Эрконти» взвинтили цену до 10 тыс. за акцию, затем до 12 и 15 тысяч. Вот тут-то некоторые члены нашего совета директоров дрогнули и продали акции. Так фирма «Эрконти» смогла скупить 13,5 % акций. Затем выяснилось, что они действовали в интересах «Юнимилка». Люди из «Юнимилка» приезжали ко мне уговаривали тоже продать акции, угрожали, обещали собрать внеочередное собрание и сместить меня. У меня же был блокирующий пакет акций.
Тогда я обратился в правоохранительные органы, но там ответили, что не имеют права вмешиваться в споры хозяйствующих субъектов. Областные власти тоже меня не поддержали, поэтому мне пришлось собрать совет директоров, на который приехало руководство «Юнимилка» ― владелец и генеральный директор, которые смогли убедить наш совет в том, что нам лучше войти в их холдинг.
Они тогда говорили: «Мы хуже не сделаем»… «Причем, сопротивлялся вхождению в холдинг не только я, но и главный инженер, и вообще коллектив был против. Но, увы….
Потом ушли профессионалы ― зав.производством, главный механик. Главный инженер, когда уходил, сказал мне: «Пришли гастарбайтеры. С ними невозможно работать». И, действительно, всем на комбинате стал руководить бывший директор закрытого завода в Костроме, которого молочники между собой называли «ликвидатором».
А затем стали выкручивать и мне руки: мол, не будет никаких инвестиций в комбинат, пока я не отдам свои акции. Хотя ранее мы с ними договорились, что я вхожу в холдинг со своими акциями. Мне снова начались угрозы, телефонные звонки ночью. И я был вынужден сдать акции, так как стал опасаться за жизнь и здоровье своих близких.
– А какую роль в этой истории сыграла фирма «Тасис-Агро», принадлежавшая депутату смоленской областной Думы от партии «Единая Россия» Юшкову? И как отнеслись к проблеме областные власти?
– Фирма «Тасис-Агро» намеренно создавала общественное мнение, что у завода шаткое положение. Уверен, что у них не было денег, чтобы скупить наши акции. Но, тем не менее, они периодически давали объявления в газетах, что покупают акции «Росы». Сотрудники комбината это, естественно, видели, начинали нервничать и паниковать. Думаю, что делалось это с ведома тогдашней областной администрации. Ведь в России без губернатора заводы не продают и не покупают…
Я предлагал администрации взять наши акции в трастовое управление. Это позволило бы сохранить предприятие для города и области. Налоги-то мы платили в Смоленске и были в числе двадцати крупнейших налогоплательщиков области!
Но мои предложения никто не поддержал ― ни депутаты, ни областная администрация. Они вообще никак не отреагировали. И больше этот вопрос не поднимался. Не было тогда среди чиновников нормальных людей, которые бы заступились за завод.
– Сегодня представителя Danone говорят, что возрождать смоленский молокозавод не собираются, и что они ищут нового покупателя. Как вы думаете, можно ли возродить смоленский молочный комбинат?
– Конечно, Danone и «Юнимилк» не будут возрождать завод. Им это не надо, потому что и без него у них все хорошо. Продавать они, видимо, будут комбинат тем, кто его перепрофилирует. Зачем им молочный конкурент?
Возродить комбинат можно, но если там еще осталось оборудование, и если будут оборотные средства. Вообще в области просто необходим крупный завод цельномолочной продукции. Ведь цельномолочная продукция дает эффект быстрее – она лучше продается, и дает быстрый оборот денег. При глубокой переработке молока можно очень хорошо конкурировать на рынке.
Беседовал Дмитрий ТИХОНОВ
