Так получилось, что знаком я с одним пожилым семейством, которое живет в старой «пятиэтажке» рядом с трикотажной фабрикой. В том микрорайоне вообще многое связано с этим предприятием, построенном специально к прошлому 1100-летнему юбилею. Здесь живут в основном либо бывшие, либо работающие ныне трикотажники.
Вот и мой знакомый – Владимир Иванович Сабельников – ныне пенсионер, а в прошлом – работник трикотажной фабрики. На предприятие, ставшее ему родным, он пришел молодым 25-летним человеком, имея за плечами только учебу в ФЗУ и армию. Начинал работу обычным слесарем, со временем стал мастером, а затем был выбран на профсоюзную работу. На фабрике познакомился и со своей будущей женой – швеей Ниной Степановой, с которой вместе вырастили и поставили на ноги двоих сыновей. Получилось, что вся жизнь Владимира Ивановича была связана с «трикотажкой».
И хотя семейная чета Сабельниковых давно уже на пенсии, им до сих пор не безразлично нынешнее состояние дел на фабрике, современное отношение к простому рабочему человеку.
– Раньше рабочим и итээрам жилось лучше, чем сейчас, – сетует Владимир Иванович. – Сами посудите. Фабрика гремела на весь Союз. Работало около 5 тысяч человек. Продукция пользовалась спросом. Поэтому зарплаты у нас с Ниной были хорошие, постоянно давали какие-нибудь премии то ежемесячные, то квартальные или по итогам года. Хватало и на жизнь, и на отдых, и кое-что еще на сберкнижку откладывали.
На фабрике была своя столовая, где можно было очень дешево покушать – комплексный обед стоил 95 копеек. Были подшефные колхозы, которым мы помогали убирать урожай, а они нас за это снабжали бесплатным картофелем и другими овощами.
Как только мы поженились – нам сразу дали комнату в общаге и поставили на очередь на отдельное жилье. Через три года у нас родился старший сын Сергей, а тут как раз и наша очередь на квартиру подошла. Так мы получили эту двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Бесплатно!
Ведь тогда практически у каждого предприятия была своя строительная организация. И у нас тоже была. Она строила дома и общежития, и, как тогда говорили, объекты соцкультбыта – детские сады и детские дворовые площадки, Дома культуры, поликлиники.
Вообще тогда гораздо быстрее можно было получить квартиру, работая на предприятии, чем по общей городской очереди на жилье. Заводы и фабрики много строили домов для своих сотрудников, строили целыми микрорайонами. Наша фабрика не была здесь исключением. Все дома, стоящие в окрестностях фабрики, построены самой фабрикой.
У нас было две очереди на жилье: общая очередь – для всех сотрудников предприятия и льготная очередь – для молодых специалистов, матерей-одиночек, ветеранов фабрики и ветеранов Великой Отечественной войны. Особо нуждающимся в жилье предоставлялось общежитие. Специально было построено три больших общежитских корпуса по 150-200 комнат каждый.
А сейчас разве дают бесплатно квартиры? Разве заводы сейчас строят для своих рабочих дома?
– Фабрика и о наших детях заботилась, – присоединяется к разговору Нина Матвеевна. – Построили для себя два больших детских садика – «Рябинку» и «Белочку». Я Серёжку, а потом и Олега, в «Рябинку» водила, причем плата за детсад была совершенно незначительной.
У нас, естественно, был свой фабричный пионерский лагерь «Юбилейный» в красивом сосновом бору на берегу Днепра. Дети бесплатно занимались в разнообразных кружках и секциях в нашем Дворце культуры, который был построен опять же самой фабрикой. Во Дворце культуры был большой хор с разнообразным репертуаром. Здесь же работала отличная библиотека. То есть жизнь кипела, дети не болтались без дела.
Было свое ПТУ, которое готовило швей и раскройщиц. ПТУ тоже фабрика построила.
Фабрика и о здоровье людей беспокоилась. У нас были свои поликлиника и санаторий-профилакторий, которые находились рядом с фабрикой.
Попасть в профилакторий было довольно просто – надо было в поликлинике взять справку у лечащего врача, что такой-то работник нуждается в поддержке здоровья. Врач выписывал путевку в санаторий-профилакторий, и человек получал бесплатно лечение плюс четырехразовое питание.
В профилактории имелось современное медицинское оборудование. Кроме того, там можно было хорошо отдохнуть – была сауна, бильярд, теннис, оздоровительные водные и физиотерапевтические процедуры, грязевые ванны. И что немаловажно, тут могли подлечиться и отдохнуть дети сотрудников фабрики.
Постоянно дополняя друг друга, чета Сабельниковых рассказала мне также и о том, как был организован отдых на их предприятии. Работники «трикотажки» пользовались услугами Дома отдыха «Коралл» на Черном море в Адлере. Там всегда были забронированы места для трикотажников, так как фабрика помогала содержать этот Дом отдыха. Много было бесплатных путевок – пожилым людям, ветеранам, матерям-одиночкам. Платные путевки тоже были недорогими – основную часть денег вносил профсоюз. Получали путевки и в другие санатории страны.
Очень популярными были, особенно зимой, путевки выходного дня. Это когда можно было поехать на субботу-воскресенье в какой-нибудь ближайший Дом отдыха или на туристическую базу. Сотрудники фабрики с семьями часто ездили отдыхать в Красный Бор, где был хороший Дом отдыха, и на Соколью гору – там была отличная лыжная база. Все эти путевки оплачивал профсоюз.
На самой фабрике тоже была хорошая лыжная база. Трикотажники принимали участие во всех городских соревнованиях. Спорт на предприятии был хорошо организован – каждый день проводилась производственная гимнастика, в ДК был большой спортзал, где постоянно проходили какие-нибудь внутрифабричные соревнования. Была своя футбольная команда.
Выслушал я этот рассказ пенсионеров-трикотажников и не удержался от двух вопросов:
– А как же так получилось, что теперь ничего этого нет?
– Темная история, – грустно ответил Владимир Иванович. – Началось с того, что мы стали акционерным обществом. Небольшие акции достались рабочим, но основной пакет был у руководства, которое решило просто продать Москве фабрику вместе со всеми сотрудниками. Что и было сделано. Прошло сокращение. После этого выяснилось, что мы больше не можем содержать Дворец культуры, санаторий-профилакторий, детские сады и жилой фонд. И все это было передано на баланс городу.
Но я вот чего не понимаю: советская экономика была плохой и отсталой, однако она содержала и развивала социальную сферу – строила дома и санатории, детские сады и поликлиники, дома отдыха и дома культуры, а наша современная передовая капиталистическая экономика почему-то этого не может. Почему? А ведь в нашей Конституции записано, что Россия – социально ориентированное государство.
– Знаете, Владимир Иванович, я тоже никак не могу понять: почему общество само так быстро и равнодушно отказалось от этих социальных завоеваний? Получается, что все это было не нужно людям?
– Конечно, нужно. Только ситуация очень резко изменилась. Теперь люди боятся потерять работу, а значит и средства на выживание. Особенно этого боятся узкие специалисты. Ведь сейчас лишиться работы можно очень быстро и часто без объяснения причин, а потом попробуй, найди ее в маленьком городе. В советские времена уволить человека с работы было не так-то просто. Но даже в случае увольнения можно было быстро найти равноценную работу. Безработицы тогда не было. Наоборот, везде требовались рабочие руки. А сейчас, когда местные предприятия на грани выживания, куда пойти? Многие уезжают на заработки в Москву. Но ведь вся страна в Москву не уедет.
Есть еще один фактор – сейчас среди работодателей пошла мода заключения краткосрочных трудовых договоров – на 3 месяца, на полгода и на год. Естественно, что человек боится, что с ним в дальнейшем не перезаключат договор. То есть люди лишились главного – у них нет уверенности в завтрашнем дне.
Дмитрий ТИХОНОВ
На фотографиях:
В Административном здании Смоленской трикотажной фабрики теперь много арендаторов.
Фабричный детский сад «Рябинка». Некоторое время назад здание принадлежало налоговой службе, а теперь тут размещается УФМС.
Фабричный детский сад «Белочка». Сейчас здесь расположилось коммерческое высшее учебное заведение.
Фабричная поликлиника, а теперь – городская поликлиника №4.
Санаторий-профилакторий трикотажной фабрики, а теперь — Регистрационная палата.
Дворец культуры трикотажной фабрики, а ныне – городской Дом культуры.
