Елизавета Георгиевна Ильина-Скалон приехала на празднование 205-й годовщины обороны Смоленска в войне 1812 года. Она призналась, что восхищается тем, как город хранит память о ее предке, и рассказала, почему не взяла фамилию своего рода. Корреспондент smolnarod.ru встретилась с правнучкой знаменитого военачальника.
Смоленск лечит мои болезни
Елизавета Георгиевна приезжает в наш город из родного Санкт-Петербурга уже в четвертый раз. Впервые она посетила Смоленск в 200-летнюю годовщину обороны города 4-5 августа 1812 года. Тогда, правда, на торжественные мероприятия потомок героя сражения не успела.
«Как-то по-китайски получилось, — вспоминает Елизавета Георгиевна. – Бородинское сражение празднуется с учетом нового стиля, то есть 7 сентября. Я думала, что и празднование обороны Смоленска тоже будут отмечать по новому стилю, то есть 18 августа. А здесь почему-то стиль не учли и празднуют 4-5 августа. Вот я и опоздала в свой первый приезд».
В этом году Ильина-Скалон приехала на открытие выставки в Историческом музее, посвященной 205-летию памятного сражения. Приветствуя смолян, она поклонилась собравшимся за то, что горожане уже более двух веков бережно хранят память о ее предке.
«Я обожаю Смоленск, — говорит почетная гостья. — Мне уже 81 год, но пока я жива, я буду стараться к вам приезжать, потому что город ваш – замечательный, я в него влюблена всем сердцем, но главное, искренне благодарна за память, которую вы умеете хранить. Я просто счастлива, что у меня есть такие друзья. Приезжаю сюда, и все болезни проходят!»
Папину фамилию я никогда не носила
О своем героическом предке Елизавета Георгиевна узнала уже в зрелом возрасте.
«За происхождение отец был репрессирован, — рассказывает Ильина-Скалон. – Хотя жили родители очень просто. Он воевал, погиб в 1941 году, мне тогда было пять лет, так что отца я плохо помню. Но мама всегда боялась, что у меня тоже будут проблемы из-за происхождения, поэтому дала мне свою фамилию. О своих предках я ничего не знала».
Только после 90-х, когда стало возможно получить доступ к архивам КГБ, Елизавета Георгиевна стала искать данные о своем отце. Потом потихоньку ниточка распутывалась, и выяснилось, что её дедом в шестом поколении был известный генерал Антон Скалон.
«Сейчас у меня дома целая стена посвящена моим предкам, как выражаются друзья и знакомые, иконостас из портретов. Есть портреты Антона Скалона и его жены. Кстати, она похоронена в Санкт-Петербурге на лютеранском кладбище. Могила чудом сохранилась, мы с семьей часто ее посещаем».
Из-за боязни бюрократической волокиты Елизавета Георгиевна не стала менять свою фамилию. Но призналась, что на своем памятнике завещала написать двойную фамилию, Ильина-Скалон. А вот дочь Елизаветы Георгиевны, которая приехала с ней вместе в Смоленск в этом году, внучка генерала в седьмом поколении, взяла славное имя предка.
«Свою двоюродную сестру, которая носит фамилию Скалон, я нашла в Аргентине, — говорит Елизавета Георгиевна. – Это именно ее дед устанавливал у вас в Смоленске памятник-могилу генералу Скалону в 1912 году. Удивительно, но найти родных в Аргентине оказалось проще, чем в России. Она, кстати, приезжала в Смоленск со своей семьей в 2012 году».
С другими потомками Скалона Елизавета Георгиевна не знакома, хотя их должно быть много. У Антона Скалона было 10 детей, правда, к 1812 году остались живы только шестеро.
Несмотря на дворянское происхождение, Ильина-Скалон говорит, что живет жизнью простого русского человека. Она закончила Горный институт в Ленинграде и уехала с мужем в Казахстан искать уран.
«Нашли много, казахам оставили, — шутит Елизавета Георгиевна. – Потом вернулись в Ленинград и продолжали работать по профессии геологами в разных конторах. Сейчас уже на пенсии. Вырастила двоих детей, сына и дочь. Внучке уже 20 лет, кстати, она недавно поступила в театральный!».
Таких характеров, как у Антона Скалона, теперь не встречается
«За годы поисков я по крупицам собрала почти всю историю семьи Скалона, — говорит Елизавета Георгиевна. – Предки известного генерала были гугенотами, они бежали из Франции в Швецию после Варфоломеевской ночи, когда католики устроили резню. А в 1710 году его дед был приглашен на службу в Россию. С тех пор все в роду были военными. К моменту войны 1812 года семья жила в России уже сто лет».
Антон Скалон родился в Бийске. Здесь он обзавелся семьей, его жена была немкой. К моменту начала войны с французами он по меркам того времени был уже мужчиной в возрасте. И сейчас военные выходят на пенсию раньше гражданских, вот и Антон Антонович тогда был уже в отставке.
«Первый раз он написал императору Александру в 1806 году с просьбой направить его на фронт, — говорит Елизавета Георгиевна. – Получил отказ, но не сдался. И снова писал Александру I. Вы представляете, какой характер был у человека? В отставке, имея семью и детей, он рвался защищать Россию! В нынешнее время таких характеров уже не встречается. Кстати, в 1811 году Антон Скалон подал императору прошение о вечном подданстве России. Я горжусь тем, что, несмотря на французское происхождение, мой предок оказался русским патриотом».
Перед Смоленским сражением император Наполеон предложил Скалону как наследнику древнего французского рода перейти на его сторону с сохранением всех регалий, но генерал отверг это предложение. Он был похоронен в северо-западной части Королевского бастиона со всеми почестями в присутствии Наполеона, который отдал дань уважения характеру погибшего противника.
На вопрос, есть ли портретное сходство между Елизаветой Георгиевной и ее славным предком, она, смущаясь, ответила: «Не знаю, все по-разному говорят. Но мы все сероглазые…».
Каждый свой приезд Ильина-Скалон посещает памятник своего предка (кстати, могилой Скалона обелиск называется не совсем верно, ведь конкретное место захоронения генерала доподлинно не известно), возлагает ему цветы.
Марина ТОРШИНА
