«Смоленская народная газета» продолжает публиковать материалы журналистского расследования, посвященного хищению бюджетных средств в ходе подготовки Смоленска к 1150-летию. Как мы уже рассказали в первой части нашего материала, появление в Смоленской области группы компаний «Трансстрой», провалившей целый ряд юбилейных объектов, произошло после прихода к власти губернатора Алексея Островского. Его администрация к весне 2013 года расторгла контракты с прежними генподрядчиками. Под лозунгом «борьбы с коррупцией» на объекты был заведен доселе неизвестный смолянам московский предприниматель, глава группы компаний «Трансстрой» Кирилл Огарков. Благодаря связям с высшим руководством Смоленской области, он без конкурсных процедур получил право достраивать семь объектов, в числе которых – набережная Днепра (на субподряде). Смоленские смежники охотно сотрудничали с Огарковым, поскольку видели покровительство «Трансстрою» со стороны губернатора Островского и его первого зама Питкевича. В результате большинство из них остались без денег: Огарков попросту заморозил с ними расчеты, превратив в невольных спонсоров смоленского юбилея. После чего покинул Россию и обосновался в Австрии, став владельцем двух отелей.
Прежде чем завести на юбилейные объекты Кирилла Огаркова, областным властям предстояло убрать прежних генподрядчиков. Официально это преподносилось под лозунгом «борьбы с коррупцией», тем более что и поводы для таких заявлений были. К тому моменту было заведено уголовное дело на генподрядчика набережной Днепра — фирму «Аэротехстрой», уголовное дело по статье «Халатность» возбуждено в отношении исполняющего обязанности директора УКСа. Сгустились тучи и над финансово-промышленной группой «Смоленского банка», которую возглавлял известный в Смоленске предприниматель Павел Шитов, охотно согласившийся рассказать о тех днях.
[see_also page_id=»62707″]Шитов не отрицает, что к темпам строительства объектов, возводимых его финансово-промышленной группой, были претензии, поскольку, со слов экс-банкира, строительство бюджетных объектов редко идет гладко. Зачастую сами проектировщики закладывают в проект такие условия, которые невозможно решить без дополнительных согласований. Например, арматуру, которую не производят в центральной России. «Объекты, которые строились по программе 1150-летия, и которые строила ССК (Смоленская строительная компания — прим. ред.) – это конноспортивная школа, зоопарк и “Орленок”. В каждом из этих объектов было заложено очень много “скелетов в шкафу”, что никак не способствовало стройке, — рассказывает Павел Шитов. — Но тем не менее, как бы я ни относился к экс-губернатору Антуфьеву, работа шла. Все, что могла делать администрация, она делала, поэтому объекты двигались. Когда появился Островский, объекты были, так сказать, с установившимся процессом выполнения. Пока система сходу не поменялась, как-то еще все работало. Потом появились новые люди. А когда появляются новые люди, система на некоторое время парализуется. Это сказалось на темпах. Потом, как вы знаете, я стал однопартийцем Островского, который начал давать указания, с какими темпами мы должны выполнять те или иные работы. И добавлял, что если вы не можете сделать – у нас есть предприятие, которое обладает навыками и мощностями, которое объекты достроит, и назывался “Трансстрой”. Это говорил мне лично Островский, в технической части – Питкевич. После этого мы начали сталкиваться с тем, что у нас не согласуются текущие вопросы, которые требуют согласования. Что-то пытался делать Питкевич, но Питкевич всегда отвечал мне одно: указания от Островского не поступило. Это привело к замедлению темпов работ. После известных событий с моим исключением из партии ЛДПР (лето 2013 года – прим. ред.) Питкевич мне сообщил, что контракты со мной будут расторгнуты и переданы другой фирме. Мы хотели, чтобы перед этим у нас приняли объемы работ, которые мы реально сделали, зачли те материалы, которые мы реально внесли, и нам за это заплатили. У области была другая позиция. Они говорили: мы больше ни одной КС-ки вам не подпишем, радуйтесь, что мы с вас ничего не требуем, и если вы не уйдете по-хорошему – мы вас будем преследовать через уголовные дела и вы будете иметь много неприятностей. Получалось так: если нам объект стоил 100 миллионов, мы выполнили работ на 30 миллионов официально, но на 40 — реально, затем приходит следующая компания, получает 70 миллионов оставшихся, но ей надо сделать только на 60. То есть нас хотели выжить, чтобы непринятые и неоплаченные, но фактически выполненные нами работы достались дружественной компании. Такой компанией и стал “Трансстрой”».
«Золотой год» Огаркова
Июнь 2013 года – июль 2014 года – это «золотой год» Кирилла Огаркова. Никому прежде не известный руководитель подрядной организации становится медийным лицом в Смоленской области. К нему в первую очередь идут за комментариями смоленские журналисты, когда хотят получить информацию по работе на юбилейных объектах. В очередь выстраиваются смоленские подрядчики и поставщики. Неизменно в строительной каске, всегда в компании с первыми лицами области, он объезжает строительные объекты, которые возводятся его «группой компаний Трансстрой».
Фото: smolensk-i.ru
Картинка, нарисованная журналистами, получилась идиллической. Создавалось ощущение, что везде кипит работа. Справедливости ради отметим, что поначалу так оно и было. Еще чуть-чуть, и лагерь «Орленок», прогимназия для одаренных детей на улице Свердлова, садики в Рославле и Красном, казалось, наполнятся заливистым детским смехом. В Смоленском зоопарке вот-вот заревут медведи и заскачут парнокопытные средней полосы России. Набережная Днепра, даром что у всех на виду, оптимизма ни у кого не вызывала, но и там начались какие-то изменения. До юбилея Смоленска оставались считанные месяцы. Уже тогда было понятно, что объекты не сдадут в срок, но надежда на благополучный финал не покидала смолян.
Однако вскоре что-то опять пошло не так. Работы на ряде объектов замедляются либо сворачиваются вовсе. К концу 2014 года все юбилейные объекты, на которые с согласия губернатора Островского был заведен Кирилл Огарков, фактически консервируются. К лету 2015-го безрадостная картина выглядит так:
1. Реконструкция набережной реки Днепр – объект сдан с опозданием на семь месяцев под давлением администрации, с многочисленными нарушениями. Набережная фактически не достроена и как следствие — разваливается. Сменилось два генподрядчика. Объект имеет крайне плачевный вид, становится небезопасным для отдыха горожан и гостей Смоленска.
2. Детский эколого-биологический центр «Смоленский зоопарк». Сменилось три генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект не сдан по настоящее время.
3. Детский оздоровительный лагерь «Орленок» с круглогодичным циклом использования. Сменилось три генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект не сдан по настоящее время.
4. Прогимназия для одаренных детей на ул. Свердлова. Сменилось три генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект не сдан по настоящее время.
5. Детский сад в городе Рославле. Сменилось два генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект не сдан по настоящее время.
6. Детский сад в поселке Красном. Сменилось два генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект не сдан по настоящее время.
7. Детский сад в деревне Михновке. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. В результате систематического неисполнения обязательств по контракту, после окончания срока завершения работ заключен договор цессии с СОГБУ «Смоленскавтодор». Объект сдан со значительным опозданием летом 2015 года.
8. Конноспортивная база (МОУДОД СДЮСШОР №3 города Смоленска). Сменилось три генподрядчика. Контракт с компанией Огаркова оформлялся без конкурсных процедур. Объект сдан при наличии значительных многочисленных недоделок и замечаний со стороны технадзора.
[see_also page_id=»31888″]Ноябрь 2014-го – конец «золотого года» Кирилла Огаркова. Уже летом 2014 года «Трансстрой» накопил огромные долги перед смежниками. Субподрядные организации, которые нанимал Огарков, массово обращаются в арбитражные суды о взыскании с «Трансстроя» оплаты выполненных работ, поставленных материалов и оборудования. Суд становится на сторону смежников, только вот деньги взять не у кого. Офис «Трансстроя» на ул. Октябрьской революции оказывается пуст. Кирилл Огарков и его брат Андрей, на которого была зарегистрирована компания «Альфа-Трансстрой», все реже приезжают в Смоленск и не отвечают на телефонные звонки, а постепенно и вовсе исчезают. Сотни людей, которые месяцами вкладывали свой труд, время, средства, поставляли материалы и оборудование на юбилейные объекты, остались без денег. К тому моменту в Австрии уже приобретены отели, семья давно перевезена заграницу. В ночь на 1 ноября 2014 года Кирилл Огарков покидает Россию, вылетая из Беларуси на самолете.
И, казалось бы, след его теряется. Никто не знает, куда пропал Кирилл Огарков. Однако, по нашим сведениям, некоторые должностные лица могли бы с точностью указать адрес его пребывания. Так как в разное время (видимо, чтобы случайно не встретиться) посещали герра отельера в его австрийских пенатах. Кстати, видимо, не желая терять квалификацию, Кирилл Огарков и в Австрии вовсю занимается строительными работами на территории своего отеля.
Еще одна странность: следственные органы, казалось бы, должны были немедленно возбудить уголовное дело против Огаркова. Однако, удивительным образом, ни одно заявление о возбуждении уголовных дел так и не привело к положительному результату. Официальная причина – у следственных органов нет возможности установить местонахождение беглеца. Видимо, какое-то влиятельное лицо на территории региона в течение полутора лет тормозит это расследование. Неужели губернатор Островский?
Вот уж во истину: в России безопаснее воровать вагонами. Это и подтвердила история «Трансстроя». Всего на подконтрольные Кириллу Огаркову фирмы в период с апреля по декабрь 2013 года заключаются государственные и муниципальные контракты на общую сумму свыше 500 млн рублей. А с учетом оплаченных работ по набережной эта сумма превышает 800 000 000 рублей. По мнению бизнес-партнеров Кирилла Огаркова, за этот период в ходе освоения юбилейных средств ему удалось «увести налево» около 180 млн рублей. Такой вот небольшой товарный состав укатил к подножью Альпийских гор.
Фото: smolensk-i.ru
«Черный год» смоленских предпринимателей
В процессе подготовки материала нам удалось собрать свидетельские показания от почти десятка предпринимателей, фирмы которых работали с Огарковым на юбилейных стройках. Некоторые истории начинались с признания – «хочу забыть о произошедшем, как о страшном сне». И неудивительно: для многих партнерство с Огарковым поставило бизнес на грань разорения, у кого-то оказалась подмоченной деловая репутация.
[see_also page_id=»36892″]Один из пострадавших, смоленский предприниматель по имени Виктор Р., даже побывал в Австрии и встретился с герром отельером лично. Вот его полудетективная история: «Хотел посмотреть ему в глаза. Был в Австрии по личным делам, однако решил выкроить несколько дней, чтобы встретиться с этим мерзавцем. Искал в Госау его гостиницу. Случайно повстречал в городе микроавтобус с эмблемой музыкального фестиваля и поехал за ним. Автобус остановился у гостиницы. Из машины вышла его жена. Я решил поговорить с ней, рассказать, что ее муж – мошенник. Через несколько минут приехала полиция. Мне все-таки удалось поговорить с Кириллом. Напомнил ему, как он обещал со мной рассчитаться, не “кинуть меня” здесь, в Смоленске. Что же, говорю, ты так нехорошо поступил. Он мне — прости, так получилось. Всего Огарков оказался должен моим компаниям около 15 млн рублей. В результате одна из моих фирм стала банкротом, бизнес пришлось сворачивать. Все-таки это очень значительная сумма, которая была вынута из оборота. Теперь, конечно, ни на что не рассчитываю. Понятно, что деньги мне не вернут. Конечно, место у него райское. Очень красиво. Он владеет двумя домами – гестхаусом, где живет со своей семьей и сдает в нем апартаменты, и гостиницей, там сейчас идет ремонт, устанавливают лифты. Но мне показалось, что Огарков в этом раю чувствует себя некомфортно. Одно дело я к нему приехал поговорить, в глаза ему посмотреть. Но ведь и кто-то еще может приехать с другими намерениями».
Некоторые рассерженные «кредиторы» смоленского юбилея пристально следят за жизнью своего обидчика. Так, наблюдать за жизнью в Госау некоторое время можно было через камеры видеонаблюдения отелей. Сейчас, правда, такой возможности нет.
Кирилл Огарков и его жена Любовь на площадке перед гестхаусом.
Две машины из автопарка Кирилла Огаркова. Всего в автопарке:
«Фольксваген-Мультивен» – A GM 690 EW,
«Фольксваген-Тигуан» – A GM 351 EU,
«Фольксваген-Tуран» – A GM 216 BK,
«Ситроен-Берлинго» — H KMZ 409,
«Меерседес V» – белый (в последнем кузове),
«Мерседес-Смарт» – белый.
Хозяйские хлопоты.
В лобби гестхауса.
Почти во всех историях повторяются одни и те же детали: в разговорах с партнерами Кирилл Огарков всегда бравировал своими связями с губернатором Островским и его первым замом Питкевичем. Он регулярно общался с ними по телефону, отвечал на СМС. Подтверждением связей в высших эшелонах смоленской власти было также то, что группа компаний «Трансстрой» с легкостью выигрывала тендеры, а заказчики объектов – управление капитального строительства Смоленской области и МКУ «Строитель» — исправно подписывали КС-3 (справка о стоимости выполненных работ и затрат) и производили расчеты. Именно компания Огаркова являлась субподрядной организацией у «дочки» РЖД по достройке набережной Днепра – парадного и самого дорогостоящего объекта предстоящего юбилея. Все указывало на то, что власть покровительствует Огаркову, а значит, не было сомнений, что расчеты будут произведены в срок и в полном объеме. Впрочем, первое время так и было.
«Когда Шитов закрыл все свои дела, эти объекты просто передали “Трансстрою”, т. к. они делали набережную, они были на хорошем счету на тот период времени, — рассказывает предприниматель Алексей Н. – Я поставлял строительные, сантехнические материалы, инженерное оборудование практически на все их объекты. Первое время расчеты шли достаточно хорошо. Потом Огарковы захотели, чтобы я закрыл ряд объектов в рассрочку. Я сказал, что не буду в рассрочку закрывать. Они говорят – у нас очередь из поставщиков стоит. Потом у них штат начал разбегаться, все стало плохо. Мне чисто по человеческим соображениям дали понять, что больше ловить тут нечего и, по возможности, давай, “вытягивай”. Но вытягивать на тот период времени было уже нечего. В итоге остался один Евгений (Евгений Гринев, руководитель ООО «ТСТ-Строитель», дочерней фирмы «Трансстроя» — прим. ред.), который пытался что-то решить, с МКУ “Строитель” деньги выбить, но там была туча документации, которую постоянно нужно было переделывать. В результате взаиморасчеты затянулись и перешли в другое русло: вместо того, чтобы перевести средства на счет за выполненные ими работы, начали говорить, что на них (братьев Огарковых — прим. ред.) сначала нужно завести уголовное дело. В итоге, когда жареным запахло, они — руки в ноги и удрали. Они остались мне должны на четыре моих организации».
О том, как Кирилл Огарков обрабатывал смежников, можно писать книгу. В распоряжении «Смоленской народной газеты» имеется аудиозапись полуторачасовой беседы Огаркова с руководителем подрядной организации, которая выполнила фактически все наружные работы на смоленской набережной. Запись сделана за восемь дней до бегства Огаркова из России – 22 октября 2014 года. Предприниматель, назовем его Дмитрий Михайлович, обсуждает с Кириллом Владимировичем финансовую проблему: с компанией «Трансстрой» перестали рассчитываться из областного бюджета. Рабочие требовали от Дмитрия Михайловича, фирма которого на условиях джентельменского соглашения выполняла работы по заказу «Трансстроя», погасить долги по зарплате. В ответ Огарков «кормил» субподрядчика обещаниями:
— Огарков (О.): Почему у нас начались все проблемы? Потому что пришли новые люди, которые стали ближе к главному руководителю, и начали высказывать свои пожелания.
— Дмитрий Михайлович (Д.М.): Что за новые люди? Губернатор сидит на месте, он же нас там грудью прикрывал, кругом валил всех.
— О.: Как прикрывал, так теперь ругает. Все примерно одинаково. Все, что было хорошее, – все теперь забыто, все теперь плохо.
Затем беседа заходит о погашении долгов:
— О.: Существует факт, существует договоренность. Понятно, что формально вас вообще нету. Вообще взаимоотношений нет никаких. Вообще ничего не делали, вообще ничего не получали.
— Д.М.: Вот только куда 40 человек народу девать – понятия не имею, которые каждый день-через день звонят. У меня еще долгов с ними 6 миллионов. Даю тем, кто заболел, кто женится. Но трансстроевские деньги я им выплачивать не собираюсь. Не будет денег – значит, ребята, разбирайтесь сами. Сам шибко доверился, как вы говорили, светлое будущее. Но не получилось светлого будущего. Наша надежда, что мы к 21-му сдадим набережную и посыпятся золотые горы, не оправдалась. Дуракам наука… Ну а по этим что, детским садам, долбят вас в хвост и гриву, что там не так?
— О.: А это общее. Кто-то испугался, что мы слишком зашибись, ну мы реально оставили многих без хлеба, мы забрали работу. Все думают, там манна небесная, но никто же не думает, что расценки остались те же, во многом убыточное мероприятие. Поменялась власть. У каждой власти есть свой Кирилл. Это же нормально абсолютно.
— Д.М.: А власть-то какая поменялась? Кто там поменялся?
— О.: Та власть, которая принимает решение. Есть промежуточное звено, которое доносит до самого высокого. И как оно доносит – зависит мнение самого высокого. Он же самый высокий по стройкам не ездит каждый день, а ему докладывают.
— Д.М.: Ну так на чем мы остановились?
— О.: Я пробиваю проекты. Я абсолютно уверен, мне пару месяцев нужно, чтобы раскрутиться. Месяц прошел, я думаю, в течение месяца я раскручу так, чтобы было что-то хорошее и большое. И я очень хочу это сделать, для того чтобы вы своими же руками заработали то, что я вам должен.
— Д.М.: А это как?
— О.: Будет некий процент, который я не буду у вас забирать, а вы будете сами хреначить, и все. Я все понимаю, но думаю, масштабных проектов у вас сейчас нет, а я вам дам масштабный, который вы будете сами выполнять, при этом я уйду в сторону.
На момент, когда проходила эта беседа, Кирилл Огарков уже определенно знал, что никакого светлого будущего, никаких масштабных проектов, ничего «хорошего и большого» в его карьере на российской земле уже не будет. Его собеседник вместе со всем своим коллективом останется без оплаты за работу и закупленные материалы. Деньги, которые предназначались для расчетов с контрагентами Кирилла Огаркова, УКС и МКУ «Строитель» заморозили на своих счетах, прекрасно зная, что загоняют тем самым в долги многочисленных смежников «Трансстроя». Губернатор Островский нашел себе нового «фаворита», а г-н Огарков по сути оказался в роли расходного материала, на которого власть списала все свои сомнительные достижения, фактически получив выгоду из его бегства в Австрию. Этим, по нашему мнению, и объяснялось столь продолжительное отсутствие интереса к Огаркову со стороны правоохранительной системы. Как любят говорить наши коллеги из органов, «вы же понимаете, это политика».
В следующей части нашего расследования мы подробно расскажем о мошеннической схеме, которую выстроил Кирилл Огарков при покровительстве (или попустительстве?) губернатора Алексея Островского, дадим слово его бывшему бизнес-партнеру, который, в конечном счете, оказался пострадавшим, а также выясним, кто стал преемником Огаркова на благодатной ниве освоения многомиллионных госконтрактов в Смоленской области.
Максим ЗАХАРОВ
