21 июня исполнилось 106 лет со дня рождения поэта, нашего прославленного земляка Александра Трифоновича Твардовского. А ровно полгода назад, в декабре 2015 года, состоялся визит дочерей поэта – Валентины и Ольги Твардовских — в Смоленскую область. Они обратились к областным властям с просьбой создать на родине поэта достойный музей. Дочерей и хранительниц архива Твардовского в своем кабинете принял губернатор Алексей Островский. В ходе беседы за чашкой чая он заявил буквально следующее: «То, что мы музей создадим, я вам обещаю. Мы его создадим в рамках 2016 года, это вам мое мужское слово и слово губернатора». «Смоленская народная газета» связалась с Валентиной Александровной Твардовской и выяснила, как исполняется губернаторское обещание.
— Валентина Александровна, в декабре 2015 года вы и Ольга Александровна встретились с губернатором Смоленской области Алексеем Островским. В ходе встречи вам было обещано, что в Смоленске появится музей Александра Трифоновича. Обещание сбылось?
— Обещание не сбылось, музея нет. Не нашли помещение. Предложили одну комнату в здании библиотеки. Собственно, там и был музей в одной комнате. Предложили две комнаты в каком-то институте. Мы изложили губернатору наше представление, каким должен быть музей на родине Твардовского. Это должно быть помещение не только для сохранения личных вещей поэта и обзора их экскурсантами, оно должно стать центром изучения его творчества.
В Смоленске действует группа исследователей творчества Твардовского. Они должны стать ядром будущего центра, а мы со своей стороны обязуемся предоставить часть архива, личные вещи, в частности, обстановку его кабинета. Мы думали, что именно туда будут приезжать исследователи из других городов, которые занимаются его творчеством. То есть, по нашему замыслу, это должно было быть и архивохранилище, и музей, и место работы исследователей. Мы даже начали разбирать архив, чтобы решить, что передать в первую очередь. Но все это в одну комнату уместиться не может. Но ничего нового нам не предложили.
— Поступали ли предложения, может быть, из столичных фондов принять ваши архивы на хранение?
[see_also page_id=»83497″]- У нас запрашивают документы из личного архива Твардовского все архивохранилища Москвы – конечно, РГАЛИ, отдел рукописей бывшей Ленинской библиотеки. К нам обращались из архива Академии наук с вопросом, не хотим ли мы что-то передать им на хранение. То есть у нас нет проблем, куда сдать документы, и мы ищем хранилище на родине. Теперь, может быть, придется передать их и в центральные архивы. Но нам с сестрой всегда хотелось отдать их Смоленску. Нам казалось, что это не только в интересах изучения творчества Твардовского, но и в интересах города. Смоленск всегда был культурным центром, и это привлечет и исследователей, и просто людей, туристов к этому месту. Мне кажется, Смоленск выиграл бы от этого.
Я могу вам привести один пример, хотя могу привести их несколько. Вы знаете такого поэта – Илья Сельвинский?
— Нет, не знаю.
— Он забытый поэт. Но в 30-е годы он действительно был знаменитым, и земляки гордятся им. У Ильи Сельвинского в городе-курорте Симферополе на главной улице особняк отведен. Не пожалели! И ходят люди. Хоть забытый поэт, но посещается музей!
Меня поражает, но как-то плохо складываются отношения у Твардовского со Смоленском. Он любил этот город беззаветно. Он его прославил своей поэзией, он сделал земляком героя своей военной поэмы — Тёркина. Он, наконец, участвовал непосредственно в освобождении Смоленска. Он с войсками вошел в Смоленск. Уже только за одно это ему стоило дать больше, чем та квартирка, которую никто, кроме школьников, не посещает. Ничего там хранить нельзя. Ничего из документов нельзя дать музею Загорье. Его обкрадывали, он горел, это не хранилище, не говоря уже о том, что ехать туда изучать документы – вряд ли кто поедет, это очень сложно.
— Пытались ли вы найти понимание у прежних смоленских властей?
[see_also page_id=»71209″]- Да, но ни один губернатор, по-моему, до конца не осознает, насколько это важно. Как я стала ездить в Смоленск, это более десяти лет, сменилось несколько губернаторов, и все они были достаточно равнодушны, на мой взгляд, к этим проблемам. Во всяком случае, никаких усилий, финансовых, например, никто даже не пытался предпринимать. Островский – это первый губернатор, который поставил вопрос. Но не решил его. Когда недавно перед юбилеем Победы у меня брали интервью на ОТР, они прямо начали его с того вопроса, как обстоят дела с музеем на родине, ведь это было обещано, и так далее. Пришлось сказать, что пока вопрос не решен.
— За те полгода, которые прошли с момента вашей встречи с губернатором Островским, с вами кто-то работал из администрации области?
— Ни звука! Никто из администрации ко мне не обращался. Единственное, что мы получили за эти полгода, – это письмо от Ольги Евгеньевны Мальцевой (заведующей библиотекой им. Твардовского – прим. ред.), которая спрашивала, согласны ли мы на комнату в библиотеке, и она тогда упомянула о двух комнатах в институте. Я не помню, в каком именно, потому что мы не заинтересовались. Просто наши земляки писали, что ничего не видят и не слышат о том, что дело сдвинулось. А, казалось бы, дав обещание, администрация должна была сообщать, что предпринимается. Так мне кажется. Обещание – это ответственное дело, особенно такого лица, губернатора. Это репутация, это авторитет власти.
— Валентина Александровна, и последний вопрос. Как складывается судьба Твардовских чтений на Смоленщине? Насколько я знаю, вы неохотно нынче на них приезжаете.
[see_also page_id=»66816″] — Я не знаю, будут ли они продолжаться. Я была на последних чтениях ввиду персонального нас сестрой приглашения от губернатора, от его помощника. Потому что предыдущие чтения я первый раз за десять лет пропустила, в знак нежелания участвовать в той ломке этого общественного дела, которое начинали определенные люди – Привалов, Атрощенков, Елена Александровна Минина. Все они были отстранены. Вышла, на наш взгляд, просто неприлично изданная брошюрка маленького формата, хотя все десять лет издавались тома. В каждом из них был архивный материал из личного архива Твардовского. Эта брошюрка, во-первых, нарушала общий стиль, тон того издания, которое должно было издаваться в прежнем формате. Денег не хватило!
Причем перед юбилеем Смоленска всё охотно поддерживали. Приезжали в Москву, просили деньги на реставрацию памятника, который, на мой взгляд, стоял прочно. На ремонт комнаты в библиотеке, косметический. Деньги были серьезные, поэтому все инициативы поддерживали. Потом становилось все труднее и труднее со сборниками, финансов нет. Нам это понятно, что трудно с деньгами, особенно сейчас. Но есть вещи, на которые надо находить деньги. Если дорожат обликом города, образом этого культурного центра. Тем более что Смоленск, на мой взгляд, в определенном долгу у Твардовского. И за молодые годы, когда его травили как кулацкого сына, когда уже был ордер на арест. Он человек незлопамятный и забыл это. Он любил Смоленск, продолжал его прославлять, писать о нем, и если бы не поэзия Твардовского, не его герой-смолянин – знали бы о Смоленске в стране? Я не уверена. Смоленск стал именем нарицательным – как символ России в определенное время. И, конечно, можно было бы сделать что-то в память поэта. Но даже чтения существуют непрочно. Я не уверена, что они будут продолжаться, потому что ссылка на то, что нет денег, очень весомая.
Беседовал Максим ЗАХАРОВ
