Впервые после нашумевших убийств представителей средств массовой информации в лихие 90-е годы прошлого века в Смоленске 1 октября совершено бандитское нападение на главного редактора «Смоленской народной газеты», помощника депутата Госдумы А.В.Казакова в Смоленской области Максима Захарова. Журналист в 19 часов возвращался пешком из редакции к себе домой в микрорайон Королевка. У железнодорожного виадука его догнали двое молодчиков, завалив на землю, стали избивать ногами. Через несколько минут бандиты скрылись, не взяв ничего, хотя у Максима были при себе деньги, айпад, телефон. Об инциденте и том, что за ним последовало – рассказ от первого лица.
О жизни
Пока мы живем своей обыденной жизнью и по роду журналистских обязанностей делаем новости из разряда криминальной хроники, мы, и большинство наших читателей, уверены: чрезвычайные происшествия, ДТП, избиения, телесные травмы и убийства могут произойти с кем угодно, но только не с нами. И этому есть логичное объяснение: следуя теории больших чисел, с подавляющим большинством людей сегодня ничего чрезвычайного не происходит. Почему должно произойти со мной? Так вот, чему произошедшее научило меня: одним случаем из десяти может быть каждый из нас. Каждый может стать жертвой нападения, неосторожного поведения встречного водителя на трассе, странных пешеходов на безлюдной улице. Малые числа иногда выпадают на тебя.
А еще мы верим людям. Верим, что несущийся тебе навстречу автомобиль управляется адекватным, трезвым и бодрствующим человеком. Что та группа людей впереди хоть и выглядит подозрительно, но скорее всего, это простые малолетки, которые хлебнули пивка и бравируют друг перед другом. Что чиновники – разумные люди и не станут учить тебя профессии ногами наемных гопников. Кстати, даже после произошедшего считаю, что верить людям надо. Без этой веры жить очень сложно…
Как все было
1 октября 2014 года в семь вечера я шел домой с работы. Был прекрасный осенний вечер, светило солнце, желтая листва устилала мне путь. Я люблю ходить пешком. Когда я еду на автомобиле, меня не покидает ощущение, что я теряю что-то важное, лишаю свой организм кислорода, а свои мышцы – движения, которого за день редакторства (читай, сидения в кабинете) так не хватает. От Кашена 15б до виадука, связывающего улицу Кашена с Витебским шоссе, метров триста. А там рукой подать до моей Королевки. Людей мало. Кто-то спешит с вечерней смены, кто-то перебирается из Заднепровья в сторону Колхозной площади. Я оглядываюсь. Кругом никого подозрительного. Надо быть аккуратнее. Поднимаюсь по виадуку. Смотрю под ноги, ступеньки виадука старые, с дырами. Но опоры на вид крепкие. Скорее всего, меня выдержат. Когда я уже был почти наверху, боковым зрением замечаю силуэты двух спешащих молодых людей. Идут, общаются, не молчат. Мелькнула мысль: все ли в порядке? Но я по инерции продолжаю верить людям. Мало ли кто куда идет, закон больших чисел работает.
Слишком быстро поравнялись со мной. Один идет быстрее, заходит вперед. Две секунды у меня было на то, чтобы принять решение. Но я продолжаю свой путь. Хотя у меня был выбор: бежать, или перейти в наступление. Моей физической подготовки вполне хватило бы, чтобы противостоять одному из них, а дальше план был бы сорван… Но решение не принято, не успел. Привык верить людям. Две секунды прошли стремительно. Получаю удар сзади. Сбивают с ног. Что происходило дальше – в деталях не помню. Помню только, как чьи-то ноги бьют меня по голове. Я закрываю лицо руками. Звонкий стук подошв, бьющих по черепу. В голове проносится: ограбление. Удар за ударом. Реально, страшно. Кричу: забирайте все! Удары продолжаются. Несколько секунд, и все проходит. Силуэты удаляются. Один бросил напоследок: ничего не надо! Финал.
Чувствую, что лицо в крови. Вижу кровь на руках, пальто залито кровью. Достаю телефон, который спустя несколько секунд тоже покрывается красными пятнами. Пытаюсь вспомнить, как позвонить в полицию. 02? 911? 112? Когда-то что-то писали о едином номере службы спасения, но кто его теперь вспомнит? Навстречу со стороны Витебского шоссе поднимается какой-то парень. Я вежливо говорю ему – помогите вызвать полицию! Но молодой человек, потупив взгляд, продолжает движение. Его можно понять: кругом никого, какой-то окровавленный тип просит о помощи. Испугался. Спустился вниз на Витебское, стал у забора. Звоню 02. Какой-то идиотский оператор отвечает – все линии заняты. Со второго раза начало получаться. Сначала женский голос, потом мужской, начали меня расспрашивать, что произошло и где я нахожусь. Мой ответ, что на меня напали на виадуке возле Калининского завода, их не устроил. Пошли уточняющие вопросы: где конкретно произошло нападение и где точно я нахожусь. Потом я уже понял, для чего это нужно: полиция работает по территориальному принципу. И если бы нападение произошло не доходя до моста, то приехал бы патруль Заднепровского РОВД, а раз на мосту – то линейный отдел УВД на транспорте.
Минут через десять вижу полицейский «бобик». Сажусь, представляюсь. Понимаю, что им без разницы, кто ты: бомж или помощник депутата Госдумы. Ксивы и звания в эти минуты не работают. У них есть эпизод, к которому статус не пришьешь. Берут у меня ориентировку, передают по рации, начинается поиск по горячим следам. Заехали на вокзал. «Смотрите, нет ли похожих?». Похож каждый второй. На кого указать? Проехали по Кашена. Впереди несколько машин с мигалками, тоже ищут. На остановке, вдоль дороги, никаких похожих лиц. Едем на вокзал в отдел полиции. Начинается занудная процедура составления полицейских протоколов.
Прошу сходить в санузел, помыть лицо. Через пол часа являются врачи, промывают раны, предлагают ехать в Красный крест. Отказываюсь. Голова болит, но в целом чувствую себя сносно. Сначала нужно закончить формальности. Какой-то полицейский приводит в отдел двух лиц кавказской национальности. Спрашивают: не они? Говорю, нет. Опять писанина. Ближе к девяти приезжают друзья, едем в Красный крест, осматривает нейрохирург. Предлагают госпитализацию. Я отказываюсь. Уже через несколько минут им не до меня, на подходе девушка, попавшая в ДТП. Забираю справку, расписываюсь, еду домой. Короче, что для нас трагедия, для врачей и полицейских – рутина. Сытый голодного не разумеет.
Кому это выгодно?
Публикаций было много, они были подкреплены ссылками на госконтракты, материалами из судов и показаниями свидетелей. Чтобы осложнить жизнь журналистам, члены групп как могут скрывают информацию, не допускают их на судебные слушания, не отвечают на их запросы, вводят смолян в заблуждение через подконтрольные СМИ. Ни одна из разоблачительных публикаций «Смоленской народной газеты» не была оспорена в суде, хотя в них назывались конкретные фамилии, юридические лица и суммы денег. Подчеркиваю: НИ ОДНА! С такими журналистами предводителям смоленских «айдаров», «днипров» и прочих «правосеков» живется крайне неуютно. Назойливое внимание журналистов раздражает и в какой-то момент начинает представлять опасность для реализации их комбинаций и схем. Тем более, что силовой блок Смоленской области – Управление внутренних дел, Следственное управление, Прокуратура и Суд – внезапно становятся импотентами, когда дело доходит до конфликтов с региональной властью. При всем том есть федеральные органы власти, которыми не покомандуешь, но они все знают, читают информацию в сетевых СМИ, делают выводы… Последний пример: Президент России сделал вывод, и в соседней, Брянской области освободил губернатора Денина от должности в связи с утратой доверия. Там тоже была оппозиция и разоблачения коррупционных схем. Островскому хочется пойти по стопам Денина? Вопрос, думается, риторический…
Одним словом, выгодополучателей от молчания журналистов полно. И эти люди не думают политическими категориями. Для них важны деньги и власть. Кто рядом с ними журналист? Да никто. Можно заставить его замолчать? Можно. Во-первых, его можно купить, что с успехом делает администрация Смоленской области через систему госконтрактов. В год на содержание журналистов из областной казны расходуется порядка 70 млн рублей! А что делать, если купить не удается? Ответ напрашивается сам собой.
О людях
За дни, минувшие с нападения, мне поступили десятки звонков, СМСок, сообщений в соцсетях со словами поддержки и предложениями оказать помощь. Я действительно был тронут тем, что меня окружает столько порядочных, отзывчивых людей. Ожидаемо, нашлись и те, кто начал создавать вокруг моей беды свою информационную волну. Не перестаю удивляться, как фанатичное, безоглядное прислуживание власти лишает людей человеческого облика. Эти убожества решили убедить своих читателей, что Захаров сам себя избил, или, что его заказали его же работодатели, чтобы извлечь из этого политическую выгоду.
Вместо того, чтобы помочь найти преступников, они шаг за шагом проследили события вечера 1 октября, чтобы найти хоть какие-то улики, доказывающие, что произошедшее было постановкой. Под улюлюкания в соцсетях и блогах они требовали у меня фотографию со следами побоев, чтобы дружно и хором обсуждать мои синяки. Они нашли заключения врачей о причиненных травмах и рассуждали о том, где находятся поврежденные «мягкие ткани головы». В попытках найти грязное белье они подняли всю мою персональную информацию, начиная от места моего жительства и прописки, фамилий моих отца и матери до деталей моей трудовой биографии, и дружно делились ей в соцсетях, строя свои «конспирологические теории». Будьте уверены, что поддержка их действий была санкционирована на самом верху, как и вектор их изысканий. Цитирую «Коммерсант»: «Расследование происшествия Алексей Островский взял под личный контроль. При этом в администрации области отметили, что для всех, кто в той или иной степени имеет отношение к политике в регионе, очевидно, что политически выгоден этот вопиющий случай только смоленскому отделению партии «Справедливая Россия» и ее лидеру депутату Госдумы Алексею Казакову».
В заключении отмечу, что в произошедшей истории все-таки слишком много вопросов. Чтобы найти на них ответы, мне очень нужны свидетели. Просьба к тем, кто находился в районе улицы Кашена и «Смоленского мясокомбината» 1 октября 2014 года между 18.50 и 19.10 и видел что-то подозрительное, сообщить об этом в нашу редакцию. Я продолжаю верить людям и надеюсь на их взаимность!
Максим ЗАХАРОВ
