Наша редакция уже сообщала, что ноябрь в Смоленской области ознаменовался громкими отставками в сфере культуры. В частности, своей должности лишился директор Смоленского музея-заповедника – опытный и знающий руководитель, крепкий хозяйственник и неравнодушный историк, болеющий за судьбу смоленских музеев. Мы встретились с ним, чтобы узнать реальные причины его увольнения.
Вот что нам рассказал бывший директор Смоленского государственного музея-заповедника, а ныне пенсионер Николай СОЛОВЬЁВ:
– В общей сложности я проработал с перерывом в музее-заповеднике более десяти лет. Вначале заведовал музеем «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-45 гг.», а последние четыре года был директором музея-заповедника. Кроме этого, могу сказать, что, будучи и депутатом областной Думы, и депутатом Смоленского горсовета, я всегда помогал музею-заповеднику. Например, на средства из моего депутатского фонда реставрировались некоторые особо ценные экспонаты, в том числе уникальные иконы.
И вот с 1 ноября я уже не являюсь директором. Губернатор просто не продлил контракт со мной. Тем самым он фактически отправил меня в отставку. Произошло это, на мой взгляд, по нескольким причинам.
При нынешнем губернаторе Алексее Островском (учредителем музея является областная администрация) у меня серьезно испортились отношения с департаментом по культуре, который является нашим непосредственным начальством.
Первые разногласия возникли с руководством этого подразделения областной администрации по Смоленскому кинообъединению, которое было ликвидировано три года назад. Ведь тогда 20 сотрудников предприятия лишились работы, а находящиеся в фондах объединения порядка 10 тыс. кинофильмов было решено утилизировать. Что произошло со многими из них, до сих пор неясно. Кстати, один из сотрудников кинообъединения умер, не выдержал несправедливости.
[see_also page_id=»7627″]Вообще руководство департамента официально провозглашало, что такое предприятие области не нужно. Это и стало основной причиной ликвидации. А на самом деле вопрос стоял конкретно о зданиях этого учреждения. Много тогда говорилось и о том, что киноархив надо оцифровать, тогда, мол, он будет занимать меньше места. Ничего этого сделано не было, точнее, сделали, но на очень низком качестве. Кстати, единицей хранения, как на Западе, так и в российских госархивах, является именно кинопленка, а не ее оцифрованные копии. Роскино в свой реестр заносит только фильмы, снятые на кинопленку.
Я считал и считаю, что реорганизовывать кинообъединение было нужно, но делать это надо было аккуратно, ни в коем случае не ликвидировать. Что мешало отобрать нужные фильмы, например, патриотической направленности и показывать в ретро-зале, например, в музее «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-45 гг.»? Между прочим, мою правоту в этом вопросе потом подтвердил даже президент РФ В. В. Путин. Весной этого года он, выступая на медиафоруме ОНФ, сказал, что необходимо восстанавливать сети кинопроката, в том числе в малых населенных пунктах. А у нас областная администрация, наоборот, всё разрушила.
Между тем в Смоленском кинообъединении многие ленты, которые хранились в фондах, были уникальны и представляли большую ценность. Например, там были оригиналы фильмов, которые снимала Ленинградская студия документальных фильмов. Дело в том, что эта студия делала фильм в единственном экземпляре для заказчика, и поэтому этих картин нет в Красногорском государственном архиве кинофотодокументов.
В результате всей этой преступной ликвидации почти 4 000 фильмов были вывезены в неизвестном направлении без сопроводительных документов. Только балансовая стоимость пропавших фильмов составила более 3,2 млн рублей. Часть оставшихся фильмов хранятся в ужасных условиях. По моему мнению, это была самая настоящая афера и вредительство. И я об этом открыто заявлял в областной администрации.
Нынешний руководитель департамента Филимонов был сначала членом ликвидационной комиссии, а затем ее председателем, который подписывал все окончательные бумаги. То есть он несет ответственность за то, что произошло. Теперь, насколько мне известно, этими действиями областного департамента по культуре заинтересовались правоохранительные органы.
Будем надеяться, что виновные все-таки будут наказаны, а оставшиеся копии фильмов будут спасены, хотя у меня есть большие сомнения.
Также сотрудниками музея были обнаружены серьезные нарушения при издании книг. Например, департаментом по культуре на средства областного бюджета был выпущен иллюстрированный альбом о войне 1812 года. Издан он был не для продажи, а в качестве подарочной книги для областной администрации. Его нельзя было продавать, сотрудники администрации должны были его дарить на разных торжествах. Но, тем не менее, этот альбом поступил в продажу. И об этом я тоже говорил областному руководству.
Из-за такой моей принципиальной позиции у нас в музее-заповеднике фактически каждый месяц проходили те или иные проверки. Так продолжалось все эти годы. Понятно, что проверки находили какие-нибудь несерьезные недочеты в нашей работе. У любой организации они есть. Как говорится, придраться можно и к столбу, что не там стоит. Тем более указывали нарушения, решения которых находятся в сфере полномочий самого департамента. То есть меня пробовали обвинить в том, что должны были делать сами, но не делали. К этому я относился спокойно. Но одна из проверок обнаружила у нас якобы нецелевое использование средств.
Здесь надо пояснить, в чем, собственно, было дело. Минкультом в рамках празднования 1150-летия Смоленска был проведен конкурс на поставку музейного оборудования в музей «Русская старина». В соответствии с программой вопрос стоял об областном софинансировании. Все договоры были согласованы Минкультом с нашим департаментом культуры и контрольным департаментом. Оборудование было поставлено в срок. Однако деньги на завершение ремонта здания музея «Русская старина» были сняты руководством области. Но в отчете проверки говорилось, что музей «Русская старина» не функционирует, а значит, имело место нецелевое использование средств.
Естественно, я подал в суд на это необоснованное, по моему мнению, «заказное решение» комиссии. И смоленский Арбитражный суд встал на мою сторону. То есть я как директор никаких нарушений не допустил. После апелляции контрольного департамента в лице О. Лободы в вышестоящий орган Тульский арбитраж тоже подтвердил правоту моих действий. Так что опорочить меня у областного руководства не получилось.
Были и другие конфликтные ситуации, связанные с непрофессионализмом и элементарным дилетантством руководства департамента культуры. Напомню, что к тому же являюсь коммунистом, членом обкома КПРФ. Видимо, после всего этого и решено было просто не продлевать со мной контракт. Да и губернатор за четыре года не только не проявил какой-то заинтересованности, но и проигнорировал все мои просьбы хотя бы выслушать планы по развитию музея. Например, деньги на завершение ремонта музея «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-45 гг.» к 70-летию Победы приходилось выбивать с боем.
Поэтому хочется кратко отчитаться перед смолянами о результатах своей деятельности, несмотря на явное противодействие со стороны администрации области.
Горжусь тем, что благодаря мне были собраны уникальные коллекции по темам «Смоляне – узники фашизма» и «Смоляне — воины-интернационалисты». Только за последние годы были отремонтированы частично и капитально около 20 музейных зданий. Проведены подготовительные работы в Историческом музее для открытия раздела, посвященного Отечественной войне 1812 года. В галерее открыт так называемый «московский дворик» со скульптурами из музейных запасников. Это один из примеров, как можно с минимальными затратами работать и создавать новое на благо Смоленщины. В Громовой башне с огромным успехом функционирует выставка «Солдат 1812 года», экспонаты представлены из частных коллекций. И здесь смог добиться, чтобы мы их закупили.
О Смоленском музее-заповеднике заговорили на федеральном уровне, на уровне Союза музеев. Приток посетителей возрос на треть и достиг 215 тысяч человек, что является для провинциального музея весьма серьезной цифрой. То есть посещаемость смоленских музеев выросла на 75 тысяч человек. Доход музея-заповедника по внебюджетным средствам вырос практически в два раза. Музей ни перед кем задолженности не имел.
Конечно, этого всего я добился не один, а вместе с коллегами, которые в подавляющем большинстве в меня верили все эти годы. К сожалению, предвижу, что вскоре у музея возникнут большие проблемы с музейной собственностью, начнется отъём зданий. Уже сейчас можно констатировать, что музею наносится со всех сторон непоправимый ущерб по многим направлениям.
Но я ухожу с чистой совестью и чувством выполненного долга. Правда, осталось огромное количество нереализованных планов. Пусть это останется на совести у моих «визави».
Теперь у меня будет больше времени, чтобы продолжить исследовательскую работу и, наконец-то, обобщить имеющиеся у меня данные по смоленским воинам, погибшим в Афганистане. Давно хочу завершить хроникально-документальную книгу об этом.
Записал Дмитрий ТИХОНОВ
