Наш собеседник – известный смоленский художник и ювелир Алексей Довгань, создатель и лидер творческого объединения «АртПроИск».
Если можно так выразиться, Алексея связывает со Смоленском многолетняя творческая дружба, ему небезразлична судьба города, его облик, его перспективы. Алексей Довгань – тонкий и остроумный собеседник, с живым взглядом на происходящее. Живущий творчеством, избежавший обязанности ходить на какую-нибудь «службу», Алексей может себе позволить роскошь говорить то, что думает – без оглядки на малую и большую политику.
В этом ноябре со всеми нами произошло много событий, помимо 100-летнего юбилея Великой Октябрьской Социалистической революции. Некоторые из них мы решили обсудить с Алексеем ДОВГАНЕМ. Нам интересно его мнение – профессионала, горожанина и гражданина.
У всех на устах
– Алексей, не секрет, тебя связывают многолетние творческие и человеческие контакты с немецкой стороной, ты часто бываешь в Германии, у тебя там много друзей. Скажи пожалуйста, что ты думаешь о ситуации, сложившейся вокруг выступления в Бундестаге «мальчика Коли» из Нового Уренгоя?
– У меня мало вопросов к тексту, произнесённому мальчиком. Да, можно разобрать его досконально, но у меня больше вопросов по мировоззрению немецких солдат, оказавшихся под Сталинградом. Я отношусь к погибшим солдатам так, как японцы. В Японии есть культ смерти. Убит – враг, не враг – это убитый солдат. Он должен быть похоронен, ему должен быть поставлен памятник, за памятником необходим надлежащий уход. Всё! Больше – никаких эмоций по этому поводу. Эмоции надо испытывать по поводу живых врагов! Можно полюбоваться, когда люди, оставшиеся в живых, но приходившие вместе с этим, под памятником, осознали, какую чудовищную ошибку они совершили. Если говорить о немцах, то ведь большинство из них осознало!.. Некоторые из них даже поняли, что они совершили чудовищное преступление, а не ошибку. Моё отношение к таким немцам – я уважаю это понимание! Раскаяние, с моей точки зрения, заслуживает уважения.
А рассказывать со слезой про 250 тысяч человек, которых в феврале 1943 года взяли в плен, на страшном морозе… Вы знаете, вместо того, чтобы убить на месте, их всё-таки отвели в какой-то лагерь, их там кормили… Поймите, не могли им выдать 250 тысяч тулупов – вообще, при любом раскладе! Им сам Гитлер не выдал 250 тысяч тулупов. Уж тем более у них не отбирали одежду, как они это делали с нашими солдатами, которых обносили колючей проволокой и говорили: жрите друг друга! А дождик вас напоит!.. И там через очень недолгое время оставались одни трупы – в чистом поле, обнесённом проволокой. А других и вовсе расстреливали на месте.
Я видел в Хагене в палисаднике одного дома – киви! Диковинное растение, которое у нас ассоциируется с какой-то Африкой. (с сарказмом) И вот люди, у которых в палисаднике плоды киви, оказались – нашли где! – в феврале 1943 года на Волге, на снегу в голой степи, где для них была специально подготовлена погода!.. (с иронией) Сейчас мы – пацифисты, нет никакого смысла свирепствовать нашим морозам, у нас и погода стала лучше, а тогда – нет! Тогда мы не были пацифистами, и два моих дедушки не были пацифистами, вот поэтому и нацизма не стало!..
Они ведь не за наше счастье пришли бороться-то – эти немцы, румыны, венгры, итальянцы… Они же нас ненавидели, эти люди! И никто их не признал нацистскими преступниками – просто потому, что нельзя признать преступниками всех! Признали только главных. А ведь большинство солдат и офицеров разделяло нацистские взгляды и ненависть к нам. Даже Генрих Бёлль в своих дневниках хотел как можно скорее перебить «этих русских», чтобы всё закончилось. А не наоборот – он не собирался ни сдаваться, ни бежать, поскольку «не хотел» войны.
Возвращаясь к происшествию. Мальчик – просто глуп, и это естественно. Я не понимаю, зачем надо было ехать в Германию, – в Бундестаг! – и там рассказывать про февраль 43-го года!.. Он что, хотел ещё раз немцам напомнить, что они что-то не так сделали?!. Они помнят, слава Богу, многие, к счастью, помнят!..
Если ты хочешь найти друзей – говори о будущем. Если ты хочешь найти врагов – говори о прошлом! (выделено мной. – С.М.) Потому что все наши враги – они в прошлом. (улыбается) Если глубоко копнуть – мы все друг другу враги в прошлом! Я не понимаю, зачем мальчику надо было выступать. Я понимаю, что он проникся историей этой войны, и это хорошо – знать историю своей родины. Скорее всего, там просто не поняли, что Коля хотел. В доме повешенного о верёвке не говорят. Тем более, что верёвка-то была наша! Крепкая, хорошая верёвка.
Мы когда с Сашей Долосовым писали этюды в Германии, мы встречали людей, которые бывали в Смоленске – именно во время войны, будучи солдатами. Встречали в Хагене, городе-побратиме. И эти люди относились к нам с большой симпатией и уважением, несмотря на очень большую разницу в возрасте и наш странный немецкий. Всё равно с теплотой: «Бывал, да, бывал… Но не как турист».
Ржавчина на помойке
– Большой резонанс в Смоленске вызвало недавнее открытие реконструированного сквера по улице Коммунистической. Твоё мнение как художника и горожанина, насколько удался новый облик частички старого Смоленска?
– Идея прекрасная, линии красивые. Вы посмотрите, как деревья заиграли! Какая графика деревьев с этим рыжим железом, плитка… Всё очень хорошо придумано! Очень хорошо сделано. Но возникают вопросы. Наверное, как-то подмести надо было по окончании всех работ и вообще. Понимаю, что песок уже примёрз к брусчатке, но всё равно его надо бы удалить – и тогда всё будет готово. А пока не убрано – не готово.
– Как тебе вот эта пресловутая ржавчина, о которой все говорят и спорят?
– В ней есть шарм. И я знаю, когда она хорошо смотрится. Во-первых, её нужно почистить так, чтобы она выглядела равномерной, без потёков и грязных пятен. Я часто в Германии встречаю подобный декоративный ход – он очень интересен свой фактурой.
Но вы посмотрите, что у нас вокруг этого сквера! Магазин «Спорттовары», от которого отвалилась уже не только штукатурка, но целый слой кирпича!.. У магазина что, неэффективный собственник? Если универмаг находится в центре города, он должен выглядеть прилично! И не только в центре. Напротив «Спорттоваров» ещё какие-то магазины – они все расписаны так называемыми граффитистами, но это не граффитисты, а пачкуны и вредители!
Послушайте, если у тебя торговая точка, у неё должен быть опрятный фасад. Когда владелец открывает магазин, он утверждает дизайн внешнего вида в управлении архитектуры. А тут – просто всё записано, зарисовано, загажено! Что, уже не надо, чтобы внешний вид соответствовал утверждённому? У этого документа ограниченный срок действия? С какого-то времени фасад может быть любым?
Посмотрите, недалеко находится ресторан «Пиросмани» – его стены тоже пачкают вредители, но сотрудники ресторана каждый раз выходят и закрашивают эту поганую мазню. И он всегда смотрится! Почему так не могут поступать другие собственники в этом микрорайоне? Посмотрите, что получается.
Дизайнерская ржавчина на фоне расписных, разрисованных, полуразвалившихся домов – такой декоративный ход не работает! Когда я вижу на Эбельфельдерштрассе, в центре Хагена, приём такого типа – на ухоженной, мощёной улице, красивой, с вычищенными, вылизанными магазинами, блестящими и сияющими – и тут фактура ржавчины, и это всё красиво архитектурно придумано, то это смотрится очень здорово, эффектно. Как акцент.
А если вы видите ржавчину на помойке, то это не возбуждает эстетического чувства. То есть, вся вот эта созданная красота сейчас находится практически на помойке! Да ещё присыпана песочком…
Мне очень нравится проект. Авторы – настоящие профессионалы. Город, получая такое замечательное дизайнерское решение, должен понимать, что окружающие фасады должны ему соответствовать. Это не сквер смотрится инородным на фоне запустения, это запустение смотрится инородным на фоне классного решения! Павел Бобовников как дизайнер – великолепен! У него потрясающий вкус. Я уверен, что Паша мог бы сделать для «Спорттоваров» прекрасный фасад! Лаконичный, аскетичный, великолепный!
Смотрите, очень здорово продумана линия газонов. Она с одной стороны немного движется, она не прямая. Ушли от этого советского «параллелизма». Не в линию стоят скамеечки – очень хорошо! У сквера появляется внутреннее движение. Всё лаконично. Мне бы больше понравилось, если бы были некрашеными и фонари – они бы органично смотрелись. Ну, и Крыленко блестит, как полированный чупа-чупс… Нет-нет, хорошая скульптура, всё очень органично спроектировано, она хорошо поставлена. Просто бронза – такой материал.
Монументальные просторы
– Не ожидал от тебя услышать в целом позитивную оценку памятника наркому Крыленко… Интересно, с твоей точки зрения как художника, что было удачно в советской монументальной пропаганде, а что – не очень?
– Мне нравится памятник Володе Куриленко. Он удачно вписан в среду, он соразмерен, он качественно сделан. А каким красивым был Карл Маркс – бюст на улице Дзержинского!.. Это потрясающая работа, это был шедевр! Он настолько лаконичен и точен, такой красивый!.. Жаль этот памятник, – не знаю, где он.
– Я слышал мнение одного очень уважаемого художника, что «голова» Карла Маркса была установлена неправильно – против света…
– Может, она и стояла против света, но позади неё находилась «заслонка» из дома, которая на неё работала.
– А что ты думаешь насчёт наследия Льва Кербеля, столетие со дня рождения которого отмечалось на днях?
– Его памятник Ленину я помню с детства… Когда я сейчас гляжу на него, у меня возникает острое ощущение увядающего социализма! Ленин слегка пузат. Такой «брежневский» Ильич. Социализм этих лет – сытый (для начальства), партийный, рыхлый… Это поздний Рим – склонный к закату, начинающий стареть… Его олицетворяет «человек с пузиком».
Памятник сделан, конечно, хорошо! Притом я не поклонник Ленина как исторической фигуры. Вот то, что сейчас Путин открыл в Москве памятник жертвам политических репрессий – очень важно! Это за всю мою жизнь важнейший памятник, что я видел, и самый точный! Символично – открытый главой государства! По степени воздействия я могу сравнить это событие с торжественным захоронением у Кремлёвской стены останков Неизвестного солдата. Хорошо помню телевизионную трансляцию этого события. Врезалось в детскую память: каска, лежащая на гробе, гроб везут на пушечном лафете…
Смерть в больнице
– Не могу не спросить тебя по поводу грандиозного скандала, вспыхнувшего вокруг Смоленска буквально на днях. Скандала на всю страну. Речь о смерти пациента в больнице скорой медицинской помощи. Я видел ток-шоу «60 минут» на канале «Россия 1», где обсуждалось это ЧП. Смоленщину представлял один из сенаторов. Он всё сводил к роли главврача и выражал всяческую поддержку действующему губернатору, при котором, по словам сенатора, для смоленского здравоохранения было сделано очень много хорошего. Скажи, ты чувствуешь серьёзные подвижки в городских лечебных заведениях за последние годы?
– Прежде всего, хочу сказать, что этот случай очень важен, но это событие – из ряда вон. Оно не может считаться типичным. Оценку случившемуся должна дать прокуратура. Я оцениваю произошедшее как страшную трагедию и сочувствую семье погибшего.
Хочу сказать, что наша медицина стала меняться. Прежде всего, это касается электронной записи на приём к врачу. Правда, это не столько заслуга местных властей, сколько министра коммуникаций и связи Никифорова. Насколько я понимаю, именно он навёл порядок в этой сфере, самый молодой министр в истории Российской Федерации. Я захожу с компьютера и записываюсь к стоматологу – никаких проблем! Прихожу – меня принимают. Не всеми врачами я доволен, да. Но я за день прошёл комиссию, получил все справки для замены прав на вождение автомобиля.
Мне кажется, что гибель больного – это не повод устраивать травлю этого медицинского учреждения, а повод задуматься о системе, в которой наши врачи работали бы блестяще. Наши врачи, уехавшие в Германию, живут как короли. Имея наше образование и попадая в ту систему, они становятся успешными, потому что система там устроена по-другому.
Как изменить нашу систему – я не знаю. Знаю одно: необходимо тщательное расследование всех причин случившегося, и если там есть должностное несоответствие, то отставка виновных должна случиться.
– Недавно где-то прозвучало, что укомплектованность медперсонала на Смоленщине составляет всего 43%. Пусть на самом деле чуть больше – не в этом суть. Суть в том, что эта проблема существует из года в год уже много лет. Местные власти не могут её решить. И это при том, что у нас есть мощный медицинский вуз, который непрерывно выпускает молодых врачей! Почему у нас всего один нейрохирург на всю больницу скорой (!) помощи? Почему наши выпускники едут работать в другие области, в ту же Калугу? Потому что там созданы для них условия! А если наши областные власти не в состоянии создать никаких условий, может, кому-то ещё попробовать навести порядок с укомплектованностью в поликлиниках и больницах?
– Первое: надо платить врачам! Желательно ещё, конечно, предоставлять жильё. Но если человеку платить нормально, то жильё он приобретёт или снимет сам. Если человек зарабатывает 50 тысяч в месяц, он уже в состоянии откладывать на квартиру. Маленькие зарплаты бюджетников – это проблема прежде всего федеральная. Потому что если говорить, что врачам нужно доплачивать региональные деньги, нужно, чтобы эти деньги у региона были. А их у нас нет! И что-то подсказывает, что после этого скандала федеральный центр вряд ли захочет подкинуть денег смоленским врачам. Поэтому повторю: необходимо серьёзное, скрупулёзное расследование. Только оно поможет выйти Смоленщине из сложившейся ситуации.
Беседовал Сергей МУХАНОВ
