В Смоленске, в кинотеатре «Современник» прошел творческий вечер народного артиста России Максима Дунаевского, после чего на площадке перед кинотеатром — на Аллее звезд появилась звезда в его честь.
Церемония закладки звезды прошла в рамках всероссийского кинофестиваля актеров-режиссеров «Золотой Феникс». Напомним, что несколькими днями ранее здесь была заложена звезда Иосифа Кобзона. Всего на площадке — 16 звезд в честь выдающихся деятелей кино, участников фестиваля.
Максим Исаакович — композитор, заслуженный деятель искусств, автор музыки ко многим известным песням из более, чем 30 фильмов. «Д’Артаньян и три мушкетера», «Мушкетеры двадцать лет спустя», «Ах, водевиль, водевиль…», «Карнавал», «Трест, который лопнул», «Зеленый фургон», «Мери Поппинс, до свидания!»… На счету артиста есть и симфонические и камерные произведения. Он также пишет музыку для театра и эстрады. Считается, что музыкальный талант он унаследовал от отца — знаменитого советского композитора, автора многих оперетт и балетов, музыки к нескольким десяткам кинофильмов и множества популярных советских песен Исаака Дунаевского.
На своем творческом вечере, состоявшемся перед торжественной церемонией закладки звезды, Максим Дунаевский рассказал зрителям о своем творчестве и о людях, с которыми сводила его жизнь, а также спел всеми любимые песни, предварительно поведав об истории каждой из них. «Пора-пора-порадуемся», «Есть в графском парке старый пруд», «Песня Де Тревиля о кровопролитии», «Констанция», «Песня о дружбе», «Непогода», «Ветер перемен», «Все пройдет, и печаль, и радость», «Городские цветы», «Рыжий лист кленовый», «Моя маленькая леди», «Ставки сделаны, господа», «Позвони мне, позвони», «Ах, этот вечер, лукавый маг».
О «Трех мушкетерах».
— Этот фильм был настолько популярным, что песни из него пели все вокруг, особенно любили песню «Пора-пора-порадуемся», я слышал ее чуть ли не из каждого окна. Однажды я зашел в гости к Алле Пугачевой, и она сказала: «Убейте Дунаевского или эту его песню, я больше не могу ее терпеть!»
— Как раз для «Мушкетеров» мне пришлось впервые записать профессионально свой голос. Как это было. На роль Де Тревиля взяли Льва Дурова, это совсем не поющий актер, но очень упорный, он долго репетировал, но режиссер, Юнгвальд-Хилькевич, знал, что тот не справится с пением, и сказал мне: «Максим, будешь за него петь ты, потому что твой противный голос сольется с его противным голосом, и никто не догадается, что поет не Дуров». Записали меня. На премьере фильма в Доме кино Дуров светился от счастья — он так и не понял, что это не его голос в песнях.
— «Три мушкетера» появились у меня ровно в 33 года — возраст, когда в жизни моего отца, Исаака Дунаевского, появились «Веселые ребята», интересное совпадение!
О «Мери Поппинс».
— После мушкетерской эпопеи я перешел к фильму, который стал центром в моем сочинительстве музыки, — «Мери Поппинс, до свидания!». Это замечательная картина в стиле фэнтези режиссера Леонида Квинихидзе, главную роль там сыграла моя жена Наталья Андрейченко. При чем, первоначально роль утвердили Анастасии Вертинской, но она выбыла из проекта, а Наталья так хотела играть Мери, что сильно переживала, похудела, и когда пришла на пробы, услышав музыку из фильма, заплакала. Режиссера это тронуло, и он отдал роль ей.
— Грустная песня в финале, «Ветер перемен», поначалу не считалась хитом, но через года она прижилась, ее стали петь десятки исполнителей, так она превратилась в настоящий хит. Кстати, это моя любимая песня. Мне кажется, она философская и годится для всех времен и эпох.
О «Летучем корабле».
— Песни из этого мультфильма написаны в содружестве с поэтом Юрием Энтиным. В свое время на одну из них — на песню Водяного — помните, «Я водяной, я водяной, никто не водится со мной», ее пел Анатолий Папанов, партийным деятелем Сергеем Лапиным, кстати, антисемитом, был наложен запрет на телевидении. Помню, вызвал он меня к себе в кабинет и отругал, что это, мол, за слова: «Жизнь моя жестянка, да ну ее в болото» — в какое такое болото? Это то место, где мы сейчас живем, болото? «А мне летать охота» — а это что? Это куда же хочется улететь? В Израиль?
«Все пройдет, и печаль, и радость».
— К неудовольствию режиссеров и к нашему, композиторскому, удовольствию музыка из фильмов иногда переживала сами фильмы, и песни становились самостоятельными произведениями. К примеру, все знают песню «Все пройдет, и печаль, и радость» на стихи Леонида Дербенева, но наверняка никто в зале не помнит, откуда она. А она из фильма «Куда он денется» Юнгвальда-Хилькевича. Так вот, спросил я Леонида, как же он мог написать ложь в такой замечательной песне, что, мол, «все пройдет, но любовь не проходит, нет». Любовь тоже проходит! На что Дербенев ответил: «Ты не внимательно читаешь мои стихи, там написано — «только верить надо, что любовь не проходит, нет»!
О Николае Караченцеве.
— С Колей я познакомился на теннисном корте, еще когда был студентом. Нам было по 20 лет. И всю жизнь мы дружили и работали вместе. Он играл в моих мюзиклах, в фильмах он пел песни на мою музыку. Увы, жизнь так распорядилась, что аккурат сразу после наших 60-летних юбилеев он разбился на машине. (…) Коля был очень занятой человек, все время куда-то безостановочно мчался, со съемок фильмов на репетиции в театр, спал по три часа в сутки, неугомонный. (…) Конечно, не все, что он играл, было хорошо. Я ему об этом сказал, а он ответил, мол, когда твое имя часто-часто мелькает в титрах и на афишах, создается впечатление, что ты незаменим. (…) И вот однажды мы решили записать ему диск, он очень хорошо пел, и для этого поехать в какую-нибудь глушь, где нас никто не знает, в Лос-Анджелес, например. Да-да, Лос-Анджелес был для нас глушью. Мы взяли отпуск, уехали туда и записали диск «Моя маленькая леди». Коля успел попеть эти песни, но не настолько много, чтобы раскрутить их, а потом случилась трагедия…
О песне-изгнаннице.
— Есть песни-изгнанницы, эмигранты, которые покидают родину, а потом возвращаются. Как-то я в соавторстве с Наумом Олевым написал слезливый, упаднический белогвардейский романс «Гусарская рулетка» («Ставки сделаны, господа») к одному фильму. Фильм снимали в Одессе. Искали исполнительницу и нашли ее в ресторане. Ее голос тут же записали. Это была никому тогда не известная Любовь Успенская. Потом она уехала в Америку и жила там 20 лет, а мой романс стал ее визитной карточкой в эмиграции. В перестроечное время артистка вернулась в Россию и приобрела здесь известность, продолжив исполнять «Гусарскую рулетку». Однажды я ехал в такси, и таксист поставил аудиокассету, и вдруг зазвучал мой белогвардейский романс, я радостно воскликнул: «О, это моя песня!». Таксист посмотрел на меня недоверчиво и пробурчал: «Не может такого быть, эта песня написана в годы гражданской войны!» Мне было очень приятно слышать такое мнение!
Анна ЗАЙЦЕВА
Фото: Григорий КАЛАЧЬЯН
Вся хроника «Золотого Феникса» — по этой ссылке.
