За 10 лет в хозяйстве Сафоновского района появились на свет 14 жеребят советских тяжеловозов
Примерно в 130 километрах от Смоленска, селе Издешково Сафоновского района, существует по-настоящему уникальное крестьянско-фермерское хозяйство – племенной репродуктор советской тяжеловозной породы лошадей. Посетить конюшню, своими глазами увидеть коней, достойных былинных богатырей, и узнать, в чем основная миссия по сохранению этой породы, корреспондент SmolNarod смог, отправившись на экскурсию вместе с Бюро Ефимкиных.
История длиной почти в 100 лет
Прежде чем рассказать, чем живет тяжеловозное хозяйство сегодня, и почему богатырские кони считаются вымирающими, следует обратиться к истории этой породы. Идея вывести крупных и неприхотливых лошадей появилась в 30-е годы прошлого века. Тогда это объяснялось требованиями времени и необходимостью развития сельского хозяйства в условиях слабой автоматизации.
– Селекционеры искали лошадь, которая будет способна работать в полях, тянуть большие грузы и при этом не будет требовать особых условий содержания, – рассказала хозяйка сафоновского племенного репродуктора Елена Телешова.
Для этих целей специалисты привезли из Франции и Бельгии лошадей породы Брабансон и начали скрещивать их с битюгами (русская порода тяжеловозных лошадей, выведенная еще в XVIII веке крестьянами Бобровского уезда Воронежской губернии) и другими местными лошадьми, отличающимися большой массой и достаточной силой.
– На селекцию ушло примерно 20 лет. В результате появились кони менее рыхлой конституции, чем брабансоны, подходящие для наших порой суровых условий содержания. У их иностранных бабушек и дедушек в российских деревнях быстро прогрессировали заболевания копыт и такие болезни конечностей, как мокрецы или подседы [дерматит пясти] – пояснила коневладелица.
В 1952 году порода была официально зарегистрирована, а в 60-е годы достигла своего расцвета: лошади активно использовались в сельском хозяйстве, прекрасно показывали себя на специализированных тяжеловозных соревнованиях (в нашей стране к этому времени были выведены еще две породы – владимирская и русская, также параллельно велось разведение першеронов, литовских, шотландских и других тяжеловозов).
Все изменилось после распада Советского Союза: в 90-е годы прекратилось финансирование на содержание и разведение лошадей. Парадоксально, но от полного исчезновения тяжеловозов спасло, в том числе, мясное коневодство: в силу того, что эти кони быстро растут и легко набирают вес, их было выгодно использовать для производства мяса.
– В результате лошади выжили, но их осталось крайне мало, – констатировала Елена. – Сейчас маточное поголовье насчитает всего 200 особей. Это критичный показатель. В лучшие времена столько лошадей должно было жить только на одном конном заводе.
Косячные жеребцы и их «гаремы»
Сейчас в племенном репродукторе живут 25 лошадей, из которых 11 – жеребцы. По словам хозяйки, такая пропорция объясняется необходимостью разведения породы.
– Чтобы возрождать тяжеловозов, нужно подобрать правильную, скажем так, структуру для их разведения. В вязи с малочисленностью породы и географической удаленностью хозяйств, мы вынуждены держать большое количество жеребцов-производителей. Содержание такого числа жеребцов на объекте требует безукоризненного соблюдения правил техники безопасности. Например, их нельзя выгуливать в одной леваде, иначе они начнут бороться за превосходство. В своей природной структуре – табуне – лошади выстраивают четкую иерархию, во главе которой стоит косячный жеребец, а за ним следует его «гарем» из кобыл, находящий у него под защитой — уточнила специалист.
Несмотря на то, что порода выводилась как неприхотливая, тяжеловозы (как и любые другие лошади) должны содержаться в условиях, которые определяются зоогигиеной. Сюда входит метраж денников [стойло в конюшне для одной лошади], высота потолков, показатели температуры и влажности воздуха, причем как в конюшне, так и в манеже, где лошади работают, и множество других нюансов.
– Мы не держим лошадей ради красоты. Все они в нашем хозяйстве работают, каждая заезжена – под седло и в упряжь, у каждой ежедневные тренировки и необходимые нагрузки, – добавила владелица конюшни.
Уделяется внимание и сбалансированному рациону: подопечные Елены едят овес, сено, ячмень (культуры, к слову, выращиваются здесь же, на собственных полях). Также им даются масла, например, льна или расторопши, множество подкормок, необходимых по возрасту или сезону.
– А вот сахар, например, мы даем крайне редко и в очень ограниченном количество. Первое, что можно испортить лошади сахаром, — это характер. Она просто может перестать делать что-либо без этой сладкой подкормки.
Не обходится и без сложностей: крайне непросто найти подходящую для тяжеловозов амуницию: седла, уздечки, упряжь, экипажи. Большую часть приходится делать на заказ, в частности, у белорусских шорников или привозить из других стран. Однако владельцам удалось собрать внушительную коллекцию упряжи из разных государств: в хозяйстве можно увидеть не только русские, но американские, английские и немецкие хомуты, а также шорную упряжь различных модификаций. Причем хомутовая упряжь отличается еще и по регионам внутри самой страны: баварские, рейнские, швабские.
Опасность инбридинга
Туристы, приезжающие в хозяйство, часто задают хозяевам одни и те же вопросы: «Для чего вы все это делаете? Какое будущее ждет породу?». Для начала, уверена Елена Телешова, следует вытащить тяжеловозов из того состояния, в которое порода попала в конце прошлого века.
– Важно думать о генетике. Представьте, осталось всего 200 маток: кого с кем скрещивать? В настоящее временя коэффициент инбридинга, то есть, близкородственного скрещивания, в советской тяжеловозной породе достигает критических значений. Это может привести к появлению больных лошадей с врожденными дефектами. И чем больше таких близкородственных контактов, тем больше аномалий, — подчеркнула хозяйка лошадей.
В настоящее время на ферме живут лошади практически утраченных породных линий, пример – конь по кличке Жорж, слепой от рождения, который является носителем генетической аномалии. Однако это не помешало специалистам его заездить. Жорж работает с голоса – он справляется и с верховой ездой, и с упряжной. Интересный нюанс: на тренировки конь ходит в специальных очках, похожих на горнолыжную маску, которые защищают его от механических повреждений глаз и яркого солнечного света.
– За 10 лет у нас родилось 14 здоровых жеребят. Наша селекционная работа в настоящее время направлена на снижение количества генетических дефектов. Мы работаем в тесном сотрудничестве со специалистами НИИ коневодства, каждая лошадь идет в разведение после подсчета коэффициента инбридинга, тестирования на генетические аномалии, оценки экстерьера и рабочих качеств. Хозяйство оснащено всем необходимым оборудованием: у нас есть и УЗИ, и рентген, и специальный аппарат для разморозки семени, чтобы осуществлять искусственное осеменение, – рассказала Елена.
Классика тяжеловозных соревнований
Серьезным толчком для развития породы, уверены коневладельцы, может стать возрождение специальных соревнований для тяжеловозов. Один из вариантов использования этих лошадей в современном мире – упряжное, а также верховое (как лошадей хобби-класса).
Кроме этого, существуют тягловые испытания тяжеловозных лошадей, которые, по сути, можно сравнить с тяжелой атлетикой: спортсменам необходимо на скорость провезти груз. Такие соревнования пройдут уже в этом году, впервые после длительного перерыва. Они будут организованы в сентябре на базе Перевозского конного завода (Нижегородская область).
Правда, испытания не будут включать одну дисциплину – максимальную тягловую выносливость:
– Здесь лошадь запряжена в повозку с грузом, к ней цепляется еще одна повозка, потом еще одна и так до тех пор, пока лошадь не встанет, то есть, не сможет везти груз. Абсолютными рекордсменами в этой дисциплине почти всегда были советские тяжеловозы. Один из них – жеребец Форс – смог протащить груз массой 23 тонны на расстояние 35 метров.
Отказ от этого направления соревнований обусловлен тем, что порода сильно видоизменилась за годы отсутствия грамотной селекции.
Есть на конюшне и своя звезда – Мельбурн. Он стал чемпионом выставки Иппосфера в 2017 году. В аналогичных мероприятиях принимают участие и другие кони, многие из которых имеют дипломы. Сейчас же Мельбурн готовится к соревнованиям по драйвингу – вождению экипажа.
– Последний выезд на мероприятие состоялся в 2024 году, на выставку «Конная Россия», где наши лошади забрали все призовые места в ринге. Такие испытания – не просто зрелище. Это инструмент селекции, который позволяет отфильтровывать лошадей по их экстерьеру и по рабочим качествам. «В перспективе же это приведет к настоящему возрождение породы», — считает хозяйка фермы.
При чем тут Старая Смоленская дорога
Сейчас любой смолянин может посетить племенной репродуктор, ведь эта локация – часть большой экскурсии по знаковым местам, расположенным вдоль Старой Смоленской дороги. Как рассказал организатор тура Михаил Ефимкин, идея создания маршрута пришла, когда хозяин фермы заказывал экскурсию для своих сотрудников в областной центр:
– Я обратил внимание, что само по себе их хозяйство представляет большой интерес для туристов. Советские тяжеловозы – это редкость. Ферма находится в той части дороги, куда не рискуют ехать многие автомобилисты и где вот-вот ожидаешь встретить потерявшихся французских солдат из 1812 года.
По словам гида, классическому маршруту по Старой Смоленской дороге, включающего в себя Болдинский монастырь и Соловьеву переправу, не хватало какого-то свежего, яркого элемента.
– Мы искали что-то не древнее, а новое, то, развивается прямо сейчас, бурлит жизнью. Таким украшением нашего тура как раз и стала встреча с богатырскими лошадьми, – добавил Михаил.
В дальнейшем Экскурсионное бюро Ефимкиных планирует создавать похожие маршруты:
– Планов много. Больше, чем времени, которое нужно для их реализации. Сейчас хочется сделать маршрут на страусиную ферму в Хиславичском районе.
