Научная конференция объединила ученых из 22 регионов России и Беларуси
Историки, краеведы, искусствоведы, культурологи, теоретики и практики музейного дела собрались в Смоленске, чтобы обсудить вопросы музеефикации фортификационных сооружений в рамках одноименной научно-практической конференции. Мероприятие, организованное Государственным музеем «Смоленская крепость» в пятый раз, было посвящено двум значимым датам: 430-летию указа царя Федора Иоанновича о строительстве в Смоленске каменно-кирпичной крепости и 80-летию победы в Великой Отечественной войне.
По традиции участники конференции из Смоленска рассказали своим коллегам из других регионов (к слову, мероприятие объединило исследователей из 18 субъектов России, а также города Минска, Минской, Брестской и Гродненской областей соседнего государства) малоизвестные факты об истории крепостной стены и других достопримечательностей столицы Смоленщины.
Сторож Смоленской крепости
В частности, доклад кандидата исторических наук Демьяна Валуева был посвящен жизнеописанию Петра Билевича, человека с необычной должностью – сторож Смоленской крепости.
Смолянин родился в 1869 году. О его биографии известно мало, но свет на нее проливает анкета, заполненная в 1921 году.
«В графе «образовательный ценз» написано: «домашнее». О прежнем служебном стаже сказано: «на бетонном заводе». О семейном положении указано только наличие жены. П.В. Билевич также написал о том, что является беспартийным, но состоит членом профсоюза. Свою должность он обозначил так: «крепостной сторож». По его словам, в Губернском отделе народного образования он начал работать с 1 мая 1919 года», – уточнил Демьян Валуев.
Чем же занимался этот сторож и что он сделал для смоленской крепости? Ответы на эти вопросы историк нашел в письменных источниках 20-х годов.
Например, сохранились сведения, что в 1920 года Билевич заметил, как за оградой Авраамиевского монастыря неизвестные молодые люди разбирают решетки в амбразурах крепостной стены. Оказалось, что они – питомцы Приемного пункта несовершеннолетних, проживающих в одном из помещений монастыря. В дальнейшем удалось установить, что решетки разбирались на дрова и практика эта была начата военными из части, также дислоцированной в Авраамиевском монастыре. После этого были принятые меры, гарантировавшие сохранение оград амбразур крепости.
В 1925 году сторож задержал некоего гражданина Кривелова, который похитил 50 кирпичей, а в 1926-м обнаружил «кражу из башни, бывшей Шеина, стропил, решеток и тес». Еще спустя год Билевич был уполномочен лично составлять протоколы «при обнаружении случаев разрушения, попыток к порче и повреждению стены, хищений кирпича и щебня от стены», после чего обращаться за содействием к местной милиции.
Также смолянин входил в состав различных комиссий, которые осматривали сохранившиеся участки крепости и принимали решения об их ремонте. Один из таких примеров – восстановление башни Бублейка.
В дошедшем до наших дней документе перечисляются работы, которые были выполнены по итогам одного из инспекционных выездов:
- Заделаны, с помощью лестниц и люльки, на гидравлическом растворе трещины в башне Бублейка, как снаружи, так и внутри её.
- Сделана кладка в перемычках двух проемов, взамен выпавшей, а также часть кладки на северной стороне башни.
- Залиты раствором трещины в бетоне по верху стены и у бруствера на протяжении 68 метров на участке между садом 1-го мая и Копытенской башней. Кроме того, там же исправлен бетон в отливах к стойкам и поставлен новый лоток.
При этом внимание Билевича не всегда было сконцентрировано непосредственно на крепости. Однажды, в 1928 году, он обнаружил, что бюст Кутузову, расположенный в сквере героев войны 1812 года, разрушен.
«Бюст лежал на земле, постамент, на котором стоял бюст, опрокинут, валялись обломки кирпича, несколько деревянных плашек. Вскоре приехал ломовой извозчик с Билевичем. Бюст погрузили на телегу – и на соборный двор. Обесславленного фельдмаршала поставили в тёмный угол подвального помещения Предтеченской церкви, где он и находился до конца 1939 или начала 1940 г. Вновь поставили его на старом месте, на гранитном четырёхграннике, снятом с могилы отца декабриста П.И. Пестеля», – рассказал смоленской историк в ходе своего выступления на конференции.
Тайны Соборной горы
Стоит отметить, что не все доклады, представленные на музейном форуме, были посвящены Смоленской крепостной стене. Так, кандидат исторических наук, заведующий отделом средневековой археологии Института археологии РАН Владимир Коваль остановился на истории укреплений Соборной горы:
«Эти укрепления представляют собой одну из серьезных проблем истории этого древнерусского города, которая обусловлена полным отсутствием письменных свидетельств о них и крайне скудными археологическими данными, что объясняется сложностью проведения тут исследований широкой площадью из-за плотной застройки и сильнейшей нарушенностью ранних отложений».
В результате, по словам Владимира Коваля, до сих пор ни у историков, ни у археологов не сложилось сколько-нибудь целостного понимания того, что это были за укрепления, когда они появились и какова была их история.
Соответственно все рассуждения об этом детинце долгие годы оставались в плоскости умозрительных представлений, основанных на общеисторических взглядах. Ситуацию удалось изменить только после работы экспедиции под руководством Николая Кренке. Они смогли заложить на Соборной горе несколько шурфов и зондажей, которые дали новую исключительно важную информацию:
«Было установлено, что почти по всему периметру Соборной горы под мощной толщей позднейших отложений фиксировались остатки культурного слоя, поверх которого залегали песчаные массивы. Они были интерпретированы в качестве «вала», – поделился ученый.
В основании шурфа археологи также обнаружили обугленные бревна: древесина из «вала» была датирована IX веком.
«И все же изучение крепости на Соборной горе пока еще только начато, данных о ней критически мало. Однако эти исследования вышли за границы умозрительных построений, основанных на общих представлениях и домыслах, начиная переходить на рельсы археологических фактов», – заключил Владимир Коваль.
«Володя Каменный» в Смоленске
Говоря о втором направлении работы конференции – предстоящем юбилее победы в Великой Отечественной войне, стоит упомянуть исследование кандидата филологических наук Дмитрия Бутеева, которое было посвящено неофициальной топонимии Смоленска, возникшей в послевоенные годы.
Например, во второй половине XX века широко использовалось народное прозвище памятника Володе Куриленко – Володя Каменный.
«Так обычно на пространствах бывшего СССР называют памятники Ленину. Существование неофициальных топонимов такого рода снижает образ и снимает излишний пафос, присущий чрезмерному стремлению увековечить кого-то в камне», — заявил ученый, добавив, что в случае с Куриленко неофициальный топоним приобретает несколько иное звучание.
По словам Дмитрия Бутеева вариант имени «Володя» по отношению к юному герою уже звучит не фамильярно, а тепло. В свою очередь, слово «каменный» (хотя памятник на самом деле бронзовый) становится эпитетом – каменной стеной встало поколение Володи Куриленко на пути врага.
