В Государственную Думу внесли поправки в закон об оружии. Авторы инициативы решили ограничить выдачу лицензий. Проверять кандидатов перед окончательным решением будут полиция и ФСБ. Если к благонадёжности гражданина возникнут вопросы, в лицензии ему будет отказано.
Авторы законопроекта – Александр Хинштейн, Василий Пискарёв и Анатолий Выборный предлагают проводить специальную проверку в отношении гражданина, решившего приобрести оружие. Изучать граждан будут на причастность к ОПГ, экстремистским или террористическим организациям, а также проверять у людей «намерение совершить противоправные действия». Проверкой, по мнению думцев, должны заниматься компетентные органы. На основании их решения Росгвардия будет выдавать окончательное заключение. Решение «уполномоченных органов» будет действовать в течение года. Инициаторы законопроекта подчёркивают: всё можно будет оспорить в суде. Законность отказа при желании заявителя проверит прокуратура.
Кто попадёт в зону особого внимания?
В первую очередь те, кто только решил получить лицензию на оружие. Проверять на благонадёжность смогут и тех, у кого уже есть «ствол». В этот список внесли коллекционеров. Исключение сделали для
«граждан, проходящих службу в государственных военизированных организациях и имеющих воинские звания либо специальные звания или классные чины юстиции, лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, должности федеральной государственной службы, государственные должности субъектов Российской Федерации и должности государственной службы субъекта Российской Федерации».
В общем, военных и больших чиновников это не коснётся, потому что их и так усиленно проверяют. Коренные народы, для которых охота – это традиционный способ выживания в дикой среде, тоже не попадают под спецпроверку.
Стрельба в цифрах
За 11 месяцев зафиксировано 722 происшествия с применением оружия. В прошлом году их было 1032. Количество преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия – 22 022. Череда громких «огнестрелов» началась в феврале: в Дагестане бойцы ОМОН расстреляли в кабинете экс-главу поселения. В марте житель элитного посёлка в Подмосковье дал бой спецназу Росгвардии. Май — стрельба в гимназии в Казани: девять человек погибли, 24 пострадали. Июнь – стрельба в Адлере, два пристава погибли. Сентябрь – стрельба в Пермском государственном университете: убито шесть человек, ещё 40 пострадали. 7 декабря бывший военнослужащий, устроил стрельбу в МФЦ «Рязанский». Двое убито, четверо ранены, среди них 10-летний ребёнок.
Спецпроверка и охотминимум
Наряду со специальной проверкой ведётся разговор об экзамене на охотминимум. Если до настоящего времени проверка будущего охотника носила теоретический и формальный характер, то в будущем планируют сделать экзамен. Это ещё один барьер для тех, кто решит взять в руки оружие и заняться стрельбой на просторах России. Заградительные меры в отношении оружия нужны – спора нет. Статистика только российского шутинга – лишнее тому подтверждение. Но та же статистика говорит о том, что пустить оружие в дело могут как мирные граждане, так и те, кто, по идее, должен был пройти сито спецпроверок по роду службы. Кого и на чём может «заклинить» в принципе, предугадать сложно.
В чём смысл запретов?
Весной этого года генерал-майор ФСБ Александр Михайлов, обсуждая стрельбу в Казани, критически отзывался об ужесточениях мер по обороту оружия. По его мнению, проблема заключается не легальном обороте, а в состоянии общества, которое живёт в «абсолютно наэлектризованной атмосфере». Он сообщил в интервью федеральным СМИ, что ограничительные меры могут коснуться законопослушных граждан и носят «косметический» характер. С этим утверждением сложно спорить. Какой-то процент желающих получить оружие несомненно не пройдёт спецпроверку. Повлияет ли это на ситуацию в целом? По большому счёту, если человек хочет натворить бед, запрет на лицензию его не остановит. Способов набедокурить много, перечислять не станем. Не будет большим преувеличением сказать, что в умелых ручонках любой предмет становится смертоносным оружием.
Вопросы без ответов
К самому законопроекту тоже есть вопросы. Как определить «намерение» совершить преступление? Если, например, человек говорит, что ему нужно оружие для самообороны, это намерение или нет? Понятно, что пистолет или карабин ему нужен не гвозди забивать – гражданин, возможно, изначально настроен остановить агрессию в отношении себя и семьи. Это «намерение»? Туманная формулировка законопроекта не даёт ответа. Специалисты полагают, что дело не столько в самом наличии «ствола», сколько в культуре обращения с огнестрельным оружием. И не получится ли так, что простой житель, например, фермер, обеспокоенный безопасностью дома и семьи, не пройдёт проверку «на благонадёжность», оставаясь один на один с потенциальной опасностью? К кому он обратится за помощью? Можно предположить, что грань, отделяющая в этом случае защитника от преступника, проходит скорее в головах самих граждан.
