Нестыковок становится все больше, но волнует это только родных жертвы.
Трагичная история жительницы Дорогобужского района Смоленской области Елены Анохиной дошло до суда, но обрастать новыми неприглядными подробностями не перестало. Напомним, женщина 1979 года рождения ушла за ягодами в лес близ деревни Алексино 17 июля, но домой так и не вернулась. Родные искали Елену несколько дней, пока 21-го числа ее тело не обнаружили в местном пруду.
«Рыбалка без удочки»
Жуткую находку сделал знакомый женщины Олег*, который ранее был судим за убийство и не раз проявлял агрессию по отношению к жертве. Нестыковки в показаниях и нервозное состояние мужчины вызвали у близких погибшей закономерные подозрения. Уже в августе он признался в убийстве Елены, но со временем дело по статье 105 УК РФ (убийство) переквалифицировали, и теперь Олега* обвиняют лишь в причинении смерти по неосторожности (статья 109 УК РФ с куда более мягкой санкцией).
Ранее SmolNarod подробно рассказывал о том, почему это стало возможно. Но в двух словах все можно свести к очевидной халатности судебно-медицинских экспертов, а также невнимательности и удивительной доверчивости стражей порядка. Увы, освещенное в нашем предыдущем материале — это еще не все зыбкие места “алексинской истории”.
Долгое время Олег* содержался под стражей, но 10 ноября его выпустили на свободу под подписку о невыезде. Каждый, кто любит детективы, хоть раз слышал стереотип о том, что убийца всегда возвращается на место преступления. На этом попался и наш герой.
— В пятницу, 11 ноября, я ездила к пруду, на то самое место, и обнаружила там Олега*, он что-то усиленно искал, — рассказала сестра погибшей Ольга. — Человек, которого только отпустили домой, первым делом приехал сюда. На мой вопрос о том, что он делает, что ищет, заявил: “Рыбу пришел ловить”. Но он был без удочки, без всего! Да и другого места для ловли рыбы он бы не нашел?
А что тем временем у пруда делала сама Ольга? Все просто: она проверяла, то ли место обнаружения тела указано в материалах дела. И не зря — локация действительно обозначена некорректно.
— Место для нас принципиально. По версии следствия, Лена якобы скатилась в воду с берега и утонула там, где отмечено следователем. В теории это могло произойти, но на самом деле место было другое — я лично проверила, и мне это подтвердили понятой и спасатели, которые вытаскивали мою сестру на берег. На самом же деле ее нашли в нескольких метрах от указанной точки, и там скатиться никак нельзя было — много веток и кустов, она никак не могла попасть в пруд сама, — отметила Ольга.
О том, что место происшествия указано неверно, и об ошибках, допущенных при проведении экспертизы, сестра Елены говорила следователю. Однако тот убедил женщину оставить «автограф» для передачи дела в суд, сославшись на то, что во всем разберется Фемида. Только сейчас Ольга поняла, что на данной стадии повлиять на исход дела почти невозможно.
Кстати о самом суде. Разбирательства только начались, но неприятные сюрпризы не заставили себя долго ждать. На днях состоялось очередное заседание, на котором Олега* спросили об отношении к предъявленному обвинению. Ольга ожидала услышать одну из озвученных ранее версий, но не тут-то было — мужчина заявил, что не понимает, в чем его вообще обвиняют. Теперь он утверждает, что расставался с Еленой, когда та была жива, а после нашел уже мертвой. О том, что он поднял руку на жертву, ни слова, хотя ранее во всем сознавался.
Путаница в координатах
Много времени в ходе последнего заседания было уделено вопросу об опознании погибшей, а точнее отсутствии такового. О том, что в воде находилась именно Елена, говорила лишь одежда, ведь тело изменилось до неузнаваемости, а рассматривать деформированное лицо родные были не в силах. При этом во время судебно-медицинской экспертизы было допущено множество ошибок. В частности, эксперт неправильно указал рост жертвы и “набедокурил” с зубной формулой. Более того, при получении тела для погребения близкие погибшей не получили вещи покойной, по которым можно было ее опознать, в журналах получения трупа и вещей они также не расписывались. При этом исчезнувшая с трупа одежда не приобщена и уголовному делу. И самое главное — близкие не обнаружили на голове покойной (только ее и можно было увидеть) характерного шва, свидетельствующего о вскрытии черепной коробки. Не оказалось в архиве и образцов тканей головного мозга. Несмотря на это, эксперт умудрился оценить его состояние как жидкое, что было невозможно за столь короткий период. Это ли не повод для эксгумации?
Впрочем, не будет столь вероломно влезать на экспертное поле, а оставим эту прерогативу Юрию Кириленкову, независимому судебно-медицинскому эксперту и юристу. Подробнее о выявленных им нестыковках в обвинительном заключении расскажет именно он.
Установленный следствием период времени совершения преступления не соответствует степени развития поздних трупных явлений.
Согласно данным Гисметео.ру:
Гнилостные изменения, установленные у Анохиной судмедэкспертом, с учетом температурного режима с 18 по 21 июля характерны для давности наступления смерти свыше 5-6 суток к моменту экспертизы трупа. Данный период времени выходит за рамки установленного следствием времени преступления и как раз подпадает под 17 июля, когда Анохина покинула дом. Время смерти, а следовательно, и время преступления установлены следствием необъективно, экспертным путем не проверены.
Место преступления, указанное в обвинительном заключении не соответствует ни месту первоначального обнаружения трупа родственниками и спасателями, ни месту проведения проверки показаний на месте.
Указанные следователем GPS-координаты (на схеме — точка G) соответствуют участку грунтовой дороги перед остановкой на перекрестке.
Точка G, соответствующая координатам из обвинительного заключения, находится в 26 метрах от места, которое фактически зафиксировано на фототаблице протокола проверки показаний на месте.
При проверке GPS-координат на месте, которое указано следователем как место удара в затылок Анохиной, получается, что они соответствуют следующим параметрам: широта 54.46,57.3, долгота 33.24,34.7 (на схеме – точка ПП), что абсолютно не соответствуют установленным координатам в ходе следствия: широта 33.24,34 и долгота 54.46,58.
Место реального происшествия, где Анохина была впервые найдена и откуда спасатели на лодке переместили ее тело на шесть метров к юго-западу (влево по фото), где было удобнее поднимать в гору. Место по нижнему краю фото соответствует координатам GPS: широта 54.46,57.1, долгота 33.24,34.6 (на схеме – точка МП).
Обстоятельства травмы и падения в воду, установленные следствием, представляются домыслами, основанными исключительно на показаниях обвиняемого, и не подтвержденными следственным экспериментом или ситуационной экспертизой.
Следствием не установлена длина «обрыва» — расстояние от места, где Анохина сидела и получила удар в затылок, до берега озера, с которого произошло «заныривание». То есть в уголовном деле нет данных, сколько метров она должна была кувыркаться до озера. Ольга восполнила этот пробел в работе следователя и измерила данное расстояние — 7 метров! То есть, по версии следствия, Анохина после удара в затылок, от которого на затылке не осталось и следа, из положения сидя на ягодицах покатилась, как Колобок, вниз с горы под углом 45 градусов. А через 7 метров оттолкнулась и прыгнула в воду таким образом, что ее голова была обращена к центру озера вниз лицом, а стопы располагались в 40 сантиметрах от берега. При этом в полете успела сбросить и выкинуть в кусты рюкзак и снять левый кроссовок. Олег* пояснил, что в таком положении она и пролежала 3 дня до тех пор, пока он не решил показать тело родственникам. То есть, Олег* не отрицает, что место «утопления» и место ее обнаружения родственниками и спасателями совпадают.
На какое место обнаружения трупа укажут понятые и спасатели?
Мы обратились к спасателю СОГБУ “Пожарно-спасательный центр”, который в тот день поднимал тело погибшей, и показали протокол проверки показаний на месте с фототаблицами. Спасатель подтвердил, что указанное в протоколе место происшествия (предположительного падения Анохиной в воду) соответствует тому месту, куда спасатели оттянули на лодке ее тело для более удобного подъема на берег.
Спасатель пояснил, что у него остались фото и видео, подтверждающие их отчет о проделанной работе.
На фото, сделанном спасателем, запечатлено место, куда труп Анохиной был отбуксирован на лодке (соответствует месту отраженному на фото проверки показаний).
После показа сделанного Ольгой фото места преступления, которое соответствует реальному месту первичного обнаружения трупа Анохиной в воде, спасатель подтвердил, что труп изначально был найден именно в этом месте, под нависающей веткой (отмечено Х на фото).
При сравнении данного фото, фото проверки показаний и фото, представленного спасателем, становится ясно, что это абсолютно разные места. Раздвоенное дерево и свисающая к озеру ветка, которые отчетливо видны на снимке выше, отсутствуют на фотографиях места проверки показаний.
Теория вероятности
Алкоголь не виноват! В обвинительном заключении следователь утверждает, что Анохина не могла принять меры к спасению жизни в силу своего алкогольного опьянения.
Данное утверждение не подтверждено никакими объективными данными, кроме показаний обвиняемого, а потому является домыслом. Экспертным путем алкогольное опьянение не доказано. Псевдонаучный метод установления алкогольного опьянения на основании анализа плевральной жидкости гнилого трупа не несет абсолютно никакой информации, поскольку алкоголь всегда образуется при гниении. Об этом эксперт правдиво указал в выводах экспертизы. Но впоследствии, в ходе допроса, после предъявления на обозрение протокола осмотра места происшествия эксперт изменил свои показания и высказался о наиболее вероятной (!) причине смерти в результате утопления в состоянии алкогольного опьянения.
То есть следователь положил в основу обвинения даже не вероятный вывод эксперта, основанный на экспертизе, а его вероятное суждение, противоречащее экспертизе, данное в допросе, выходящем за рамки проведенной экспертизы и его компетенции (наличие экстрасенсорных способностей). Протокол осмотра места происшествия в ходе экспертизы им не изучался. Но и сам протокол осмотра не содержит никакой информации о нахождении Анохиной в воде и тем более о ее опьянении.
Таким образом, следователь положил в основу обвинения не экспертизу трупа, а противоречивые и необъективные показания обвиняемого и ненаучные выводы и показания эксперта. Следователь не удосужился провести следственный эксперимент — воспроизвести опытным путём действия, заявленные обвиняемым в условиях реальной обстановки. То есть для проверки и уточнения единственной следственной версии Олега*, нужно было провести эксперимент, проверку возможности существования факта и установления механизма события (возможно ли было совершить действия в определенных условиях, нет ли инсценировки и так далее).
Думаю, и ребенку понятно, что от удара (толчка) в затылок сидящей женщины невозможно прокатиться 7 метров по неровному склону 45 градусов с травой, ветками и деревьями и оказаться в воде лицом вниз, головой к центру озера, а стопами в 40 сантиметрах от берега.
Наконец, самое главное – причина смерти.
Фабула обвинения в категоричной форме отражает причину смерти Анохиной.
Хотя экспертом в ходе единственной экспертизы трупа причина смерти не установлена.
Но это не смутило следователя. И вместо того, чтобы назначить вторую экспертизу, он за 5 дней до направления дела прокурору допрашивает эксперта, который в вероятной форме предполагает наступление смерти от закрытия дыхательных путей водой при утоплении в состоянии алкогольного опьянения, которое также экспертом не установлено.
Следует отметить, что эксперт в вероятной форме исключает наступление смерти в результате сердечного приступа (да-да, это показания эксперта с высшим медицинским образованием) и кровоизлияния в мозг.
Таким образом, фабула обвинительного заключения не основана на объективных данных. Место совершения преступления установлено не верно, причина смерти не установлена, время смерти не установлено, алкогольное опьянение не установлено, версия обвиняемого не проверена следственным экспериментом.
*Имя изменено по этическим причинам.
